|
. Костя рукой за пазуху, железной пробкой зазвенел об хоккейную флягу, будто кольцо из чеки гранаты вынимая. - Мужики-ы-ы-ы! Да вы что-о-о-о-о? - завопил Вадик и откинул в глубь квартиры бойкоязыкую жену.- Любые деньги, мужики! Лю-у-убы-ые! Похороните деда! Похороните! Я его любил и помнить буду, но я смерти боюсь, мужики-ы-ы-ы... - А мы, думаешь, не боялись ее, когда моложе тебя, под огнем, в окопах дрогли?! А ну, собирайсь, курва! Они заставили-таки Вадика хоронить деда, пусть и в закрытом гробу, заставили и жену его, и малого их сына на кладбище быть. Заставили и поминки в кафе "Изумруд" справить. Чуть только Вадик или его повелительница сопротивление оказывать начнут, Николай Иванович глянет на Костю Босых, и тот сразу за пазуху лапой. Хотели даже заставить Вадика и девять дней справить, и сороковины, но тут уж взмолился сам Костя: - Коляша, Николай Иванович, мы ведь спьяну и в самом деле прикончить можем этого поганца. Да ну его... к аллаху! ...О, как же длинна, как бесконечна осенняя ночь, что та давняя и дальняя дорога на фронт. Благословенна и проклята будь она. Овсянка - Красноярск Сентябрь 1994 - январь 1995 |
