|
26 апреля был принят закон «О разграничении полномочий между Союзом ССР и субъектами федерации». Как следует из названия, его авторы вроде бы прежде всего были озабочены тем, чтобы четко прописать, чем должен заниматься Центр, а чем — республики, составляющие Союз. Однако в действительности главной целью законотворцев было — уравнять в правах союзные и автономные республики. В Конституции СССР было четко прописано различие между ними: союзная республика — суверенное государство, которое объединилось с другими союзными республиками в Союз ССР; иными словами, субъект федерации — это именно союзная республика; об автономной же республике сказано, что она всего-навсего «находится в составе союзной республики», то есть субъектом федерации не является. Новый же закон поднимал статус автономной республики до уровня этого самого субъекта. В результате вместо пятнадцати республик «высшего сорта» в составе Союза оказывалось уже тридцать пять.
Правда, при этом между союзными и автономными республиками оставались кое-какие различия: за союзной республикой сохранялось формальное право выхода из Союза, автономная такого права не имела; союзная республика могла вступать в отношения с иностранными государствами, — заключать с ними договора, обмениваться посольствами и т. д., у автономной республики такой возможности опять-таки не было… Для чего понадобился этот закон? По-видимому, уже достаточно отчетливо чувствуя все усиливающиеся центробежные, сепаратистские настроения союзных республик, Горбачев не хотел оставаться с ними «один на один» в решении судеб Союза. Теперь, после принятия этого закона, круг людей, имеющих право участвовать в обсуждении этих судеб, значительно расширялся. По логике вещей, далеко не все «автономисты» должны были столь же неудержимо рваться из Союза, как лидеры союзных республик: по здравому рассуждению, рассчитывать на самостоятельное существование вне «великой державы» мало кто из них мог. Такие люди должны были стать союзниками Горбачева. Это первое. Второе — статус субъекта федерации фактически выводил российские автономные республики из состава РСФСР, то есть резко ослаблял этого главного оппонента союзного Центра. Вряд ли, однако, принятие этого закона послужило укреплению Союза, на что, по-видимому, надеялся Горбачев. Последующие события показали, что он скорее оказал противоположное действие.
Блокада плюс солдаты Вернемся, однако, к событиям в Прибалтике. В дополнение к экономической блокаде Москва постоянно использовала силовое «поддавливание» и разнообразные «акции протеста» местных сторонников компартии и Советского Союза. Соответственно, возникало и противодействие этому давлению, росла напряженность, грозя перехлестнуть через край. Вот как описывал «Коммерсант-weekly» то, что происходило в литовской столице 9 мая, в традиционный советский День Победы: «С утра проспект Гедиминаса в Вильнюсе был целиком блокирован. Через каждые сто метров поперек проспекта стояли тяжелые военные грузовики, окруженные цепью вооруженных десантников… В 10 часов начался марш военной техники. Часть публики бросала военным цветы, но литовские «афганцы» швыряли свои медали под колеса бронетранспортеров. Группа молодежи развернула транспарант с надписью «Красная Армия, gо home!» и начала скандировать «Литва!» и «Позор!» Тогда, по сообщениям местных наблюдателей, десантники стали заталкивать скандирующих прикладами автоматов вглубь площади. После военной техники по проспекту прошли ветераны второй мировой войны и члены Комитета советских граждан в Литве. Они пели «Катюшу», выкрикивали «Фашисты! Фашисты! Долой литовцев!» Приравнивание литовцев к фашистам — это уж было как-то совсем нехорошо. Как эти крикуны собирались дальше с литовцами жить, независимо от исхода событий? Литовский союз ветеранов войны в Афганистане выступил с обращением к солдатам и офицерам Советской Армии. |
