Не совсем.

  Тамплиеры всего лишь прикрытие. Арест уничтожил крупнейшую финансовую структуру. Это меня печалит. Я не успел проработать вопрос векселей, займов и влияния на королевские дома через деньги. Ты должен сделать другой орден.

Юлиан резко выдохнул.

  Де Моле сожгли меньше суток назад! Прости, Великий, я не понимаю…

Амирхан изогнул бровь, демонстрируя вежливое нетерпение.

  Я доподлинно знаю, что ты не любитель мужчин, тем более, смертных. Откуда столько разговоров о каком то человеке? Король Франции сжег того, кто ему мешал? Это не трагедия, Юлиан. Трагедией будет, если три века нашей с тобой работы не принесут ничего.

Амирхан протянул руку, и вампир отдал ему бумагу. Карие глаза карателя быстро пробежали по строчкам. Он нахмурился.

  Этих потерь не было бы, если бы тамплиеры научились договариваться с монархами. А не думать, что им все позволено.

Юлиан проглотил замечание.

  Работай дальше. Отдохнул ты достаточно.

  Но, Великий, неужели мы оставим действия короля безнаказанным?

  Мне нет дела до человеческих королей. Восстанови то, что было разрушено. Как можно скорее. Мне нужна транспортная сеть, гонцы, доходные дома. Все, что отняли у тамплиеров, нужно создать заново. Втрое быстрее.

Юлиан встал, поклонился и вышел.

«Мне нет дела до человеческих королей». Это значит, что он может делать все, что угодно.

1317

Жизор, Жизорский замок

Юлиан прохаживался по двору Жизорского замка, бывшей крепости, а потом и тюрьмы тамплиеров. Он уничтожил личность Гильома де Шарона, подстроив несчастный случай, в который поверили. Сменил имя на графа де Бательера и затерялся среди знати, приближенной к новому королю. Он испытал странное чувство разочарования и восхищения одновременно, когда средний сын короля Филиппа IV узурпировал власть и добился коронации. Он восхищался тем, как был спланирован поход, как жестко и безапелляционно юноша поступил с церковной братией. И напоминал себе о клятве, которую дал когда то. Довести проклятие де Моле до логического конца. Но пока он решил немного отступить.

Почти два года назад он разорвал свою связь с Домиником, а теперь мучился, впервые узнав, что такое на самом деле подарить кому то темную жизнь. Этот упрямец налагает свою печать на все, к чему прикасается. Им невозможно управлять! Он исказил даже темное имя! Сходя с ума от естественного ужаса, который испытывает каждое новообращенное существо, он гордо и не без издевки уведомил создателя, что будет зваться Домеником. Юлиан не нашелся с возражениями, но в душе называл сына так, как планировал. Его идея с вечной памятью обернулась против него. Вампир привычно считал людей слабыми существами и думал, что новое положение уничтожит саму душу Филиппа Красивого. Но вышло наоборот – несгибаемая королевская воля дала мощный отпор. И Доминик не только все помнил – он умудрялся вести себя, как король Филипп Красивый, которого еще при жизни окрестили Железным королем.

Юлиан так и не рискнул рассказать карателю Амирхану о том, что на самом деле стало причиной исчезновения монарха, воспользовавшись тем, что тот не задавал вопросов. Видимо, ему и правда не было дела до человеческих королей. До настоящего момента вампир не знал, что делать. Он собственными руками подарил Доминику неограниченную власть. Почему то Юлиан не сомневался, что тот научится жить под солнцем и очень быстро сможет найти свое место под ним. Снова вернется к политике, пусть и останется в тени. Или, чем черт не шутит, сменит внешность и заменит собой кого то из сыновей. Он может дать стране такое будущее, о котором не мог и мечтать при жизни.

Юлиан остановился и посмотрел в небо.

И при этом Доминик страдал так, как страдал бы обычный человек.