Я слышала, как он разговаривает с кем-то по телефону. Возможно, это была Шерил. Тогда она, должно быть, в ярости. Мне запрещалось звонить ей на работу и отвлекать. Я прислонилась головой к шкафчику и закрыла глаза. Захотелось уснуть прямо тут. А потом, когда Донни уйдет, я смогу вновь залезть в ванну и на этот раз осуществить задуманное.

Зазвенел звонок. Я отложила ручку и взяла с пола сумку.

— Оставьте работы на партах. Я соберу их позже, — сказал Уилсон, тем самым спасая себя от перспективы быть закиданным бумагой. Аккуратно собрав листы с других столов, он остановился у моей парты. Я следила за ним, пока он читал одну единственную строчку, написанную мной сегодня. После этого Уилсон перевел на меня вопросительный взгляд.

— Ты не очень-то много пишешь.

— Просто писать не о чем.

— Почему-то я сильно сомневаюсь в этом. — Уилсон вновь взглянул на лист, изучая мои записи. — То, что ты написала, звучит как… легенда. Когда я читаю ее, она заставляет меня задуматься о твоем имени. Ты сделала это намеренно?

— Ичхоук — фамилия человека, который вырастил меня. Я не уверена, что это моя настоящая фамилия.

Я надеялась, что мои слова смутят его. Заставят его испытать неловкость. Я смотрела на него, ожидая реакции.

— Мое первое имя Дарси.

Из моей груди вырвался короткий смешок. Уилсон улыбнулся. Лед между нами треснул.

— Я ненавижу его, поэтому все зовут меня Уилсоном, за исключением мамы и сестер. Так что порой мне кажется, что не знать свое имя к лучшему.

Я немного расслабилась, присев на край парты.

— Почему же мать назвала вас Дарси? Это же все равно что красотка Малибу.

На этот раз настала очередь Уилсона фыркать.

— Моя мать поклонница классической литературы. Она поразительно старомодна. А мистер Дарси — герой романа Джейн Остин — ее самый любимый персонаж.

Я не была знакома с классической литературой, поэтому просто ждала, что он скажет дальше.

— Послушайте, мисс Ичхоук…

— Ох, прошу вас, перестаньте, — простонала я. — Меня зовут Блу. Когда вы обращаетесь ко мне официально, то становитесь похожи на старикашку в галстуке-бабочке. Мне девятнадцать. Может быть, двадцать. Я ненамного младше вас. Так что, перестаньте.

— Что вы имеете в виду под может быть? — удивленно приподнял брови мистер Уилсон.

— Ну, я не знаю точной даты своего рождения. Так что мне сейчас может быть уже двадцать. Моим днем рождения считался день, когда моя мать бросила меня. Джимми говорил, что на тот момент мне было около двух лет. Но сколько мне было на самом деле никто не знал. Когда я поступила в школу, меня определили в класс на год младше, потому что мне нужно было многое нагнать.

— Ты не знаешь своего настоящего имени… и не знаешь точной даты своего рождения… — глаза Уилсона расширялись все больше и больше.

— Поэтому задание написать историю своей жизни при таких обстоятельствах можно расценить как вызов, неправда ли? — Как и прежде злобно ухмыльнулась я.

Уилсон окончательно сдулся, и я почувствовала некоторое удовлетворение от того, что вывела его из равновесия.

— Да, полагаю, что так… — прошептал он наконец.

Не говоря больше ни слова, я обогнула его и направилась к двери. На полпути к лестницам я позволила себе оглянуться. Уилсон стоял в дверном проеме, запустив руки в карманы и смотря мне вслед.

Глава 4

Камень

Я не ходила в школу примерно до десяти. Джимми Ичхоук не задерживался на одном месте достаточно долго.