Он не торопясь ласкал ее. Она обхватила его за плечи, потянула на себя и начала целовать в ответ. Он двигал бедрами, проверяя, готова ли она принять его. И лишь когда она, тихонько постанывая, тоже задвигалась под ним, он во второй раз медленно стал проникать в ее лоно, не сводя взгляда с ее лица. Он понял, что добился своего, когда увидел, как оно изменилось от восторга, и почувствовал, как ее лоно смыкается.
Они сплелись в единое целое, и трудно было понять, кто где.
Удовольствие и боль.
Ненависть и страсть.
Дариус был весь в поту, его рывки делались все глубже. У нее колыхалась грудь, она задыхалась, извивалась под ним и, чтобы выдержать его напор, уперлась руками в изголовье кровати.
Он захлебнулся в обладании ею, поглощал ее плоть, ее сладость, одновременно терял себя и находил. И каждая клеточка его души, которая до сего момента была пустой, волшебным образом наполнилась светом.
Откуда-то издалека он услыхал глухой, прерывистый крик и понял, что этот звук исходит из собственного рта. Ее голос вторил его крикам.
Тело Дариуса содрогнулось в последнем судорожном рывке, и он повалился на нее, оба были мокрые от пота.
Прошло много времени. Дариус открыл глаза и увидел, что Летти спит. В изумлении он смотрел на нее. Как он раньше удовлетворялся бледными и тощими супермоделями, которые чередовались в его постели? То, что он получил сейчас, оказалось самым лучшим сексуальным опытом в его жизни.
«Это ненависть».
Он десять лет ненавидел ее, подавлял страсть к ней и наконец овладев ее телом, погасил темные силы в душе, жаждущие мести.
Дариус отстранился от нее и… окаменел.
У него порвался презерватив.
– Ты проснулся? – послышался голос Летти.
Она, заспанная и прелестная, темные волосы рассыпались по подушке.
Он опять ее хочет. Дариус смотрел на нее и приходил в ярость. Она действует на него как наркотик.
Дариус встал и взъерошил волосы.
– Дариус, что с тобой?
– Ты меня любишь? – повторил он свой вопрос.
– Это правда, – прошептала она.
Дариус вытащил серые спортивные штаны из стенного шкафа и натянул их прямо на голое тело.
– Ты меня не любишь, – ледяным тоном произнес он. – Тебе даже не известно значение этого слова. Когда я думаю о том, как я тебя боготворил, то мне становится тошно. Особенно сейчас – сейчас мы оба знаем, какая ты на самом деле.
– Я не понимаю…
– Эта ночь… вся эта ночь… Не притворяйся, что ты не понимаешь.
– Я не понимаю!
– Не прикидывайся. Ты продала мне свою девственность за хорошую цену – сто тысяч долларов.
Слова эхом разлетелись по спальне. Оба молча смотрели друг на друга.
– О чем ты говоришь?
– О твоем имейле. Ты написала, что тебе нужно заплатить какому-то бандиту, сломавшему руку твоему отцу. Он грозился переломать ему остальные кости, если через неделю не получит сто тысяч долларов. Это правда? Или просто удобное оправдание?
– Отец сломал руку… да. – Летти натянула одеяло до подбородка. – Но я не посылала никакого имейла.
– Тогда кто же? – усмехнулся он.
Щеки у Летти зарделись.
– Я… – Она потерла глаза. – Вот почему ты заехал за мной? Ты покупал меня на ночь?
– А ты что подумала?
– Я подумала… – Она запнулась, – я подумала, что ты простил меня за то, что я сделала…
– Десять лет назад? Ты оказала мне услугу. Мне без тебя было лучше. – Дариус усмехнулся, и это была усмешка хищника. |