«Возможно, это чисто умозрительно, и поле действует на людей, уже видевших купол извне, испытавших на себе его физическое воздействие», — подумал Виктор.

— Мистер Квала, не хотите вы попробовать войти под купол свечения? — спросил представителя власти Виктор. Но тот присел на корточки и стал опускаться на колени и, когда они коснулись травы, мистер Квала уткнулся головой в траву и замычал, как раненое животное.

«Да, с этим человеком разрешить проблему не получится!» — подумал Виктор и снова сделал несколько шагов к границе купола. Постояв пару минут, Виктор решил зайти в палатку прораба и попытаться выяснить, с чем приходил рабочий со стройки.

Войдя под полог палатки, Виктор увидел сидящего за раскладным столиком человека. Спина его была согнута над столиком, на котором горела переносная лампа. Подойдя ближе, можно было рассмотреть разложенные чертежи, по которым человек старательно что-то выводил пальцами правой руки.

— Здравствуйте, я хотел бы задать вам несколько вопросов, — тихо сказал Виктор, стараясь не испугать увлечённого делом человека. Тот вскинулся, мгновенно выпрямляясь, и устремил на вошедшего посетителя вопросительный взгляд глубоко посаженных глаз.

— А, мистер Шатров, здравствуйте, а мы ждали вас не ранее завтрашнего утра. Проходите, присаживайтесь, пожалуйста! — Он жестом руки указал на стоящий рядом с ним стул.

— Вы, наверное, мистер Гадзани, прораб стройки? — спросил Виктор, и тот утвердительно кивнул курчавой головой. — Вы видели возникший над стройкой светящийся купол, мистер Гадзани?

— Какой купол, мистер Шатров? — глаза прораба вспыхнули огнем, и он, тут же выскочив из-за столика, кинулся к выходу из палатки. Оказавшись снаружи, мистер Гадзани застыл как вкопанный.

Он что-то стал бормотать тихо себе под нос и внезапно упал на колени. Его движения трудно было назвать чем-то подчинённым законам обустроенного мира, но то, что произошло в следующий миг, озадачило Виктора и вовсе. Мистер Гадзани стал кататься по земле и проговаривать что-то маловразумительное. Виктор подошел к нему, наклонился и, крепко сжав его своими сильными руками, стал прислушиваться к его смутному бормотанию. Вначале Виктору показалось, что его слова обращены к Абук, матери, главного божества народа динка, но потом слова или скорее звуки, похожие на слова мистера Гадзани, стали сливаться в протяжный стон. От тела мистера Гадзани исходила вибрация и насыщенность энергией. Виктор чувствовал, как при прикасании к его телу у него покалывают кончики пальцев.

«Да что же здесь происходит?» — подумал Виктор, и в этот момент его самого накрыла волна неизвестной энергии или поля, насыщенного совершенно непонятной Виктору природы. Его разум вспыхнул, как показалось Виктору в первый момент контакта с неизвестным полем (или энергией) такой ужасающей болью, что ничего другого на этот момент, кроме конца жизни, конца его разума не могло и появиться в таком болевом шоке мозга.

И внезапно перед глазами его разума возникло поле цветущих ромашек, разбавленных голубыми васильками, было очень солнечно, но свет совсем не слепил глаза, как будто его ослабляли фильтры. Кожей всего тела Виктор почувствовал прикосновение лёгкого ветерка, а уши уловили слабый плеск падающей воды.

«Боже! — подумал Виктор. — Да это же Валдай, то место, где мы впервые стали близки с Маринкой!» — Виктор поднял к лицу руку, но не увидел её.