У нее пресекается дыхание. Это невозможно. Такого не бывает! Чтобы вот так, сразу после первого секса, когда мужчина еще на ней… Да что там, не только на ней. В ней. И услышать такое. Ее потрясенные глаза смотрят в его отчаянные.

— Ох, Олег…

— Не говори ничего. Не надо, — для убедительности он даже прижимает палец к ее губам. — Я понимаю. Не говори ничего, если не можешь сказать то же в ответ. Я…

— Олег, — она пытается как-то мягко выйти из этой ситуации, — ты замечательный человек. И я очень нежно к те..

— Не надо! — на это раз он закрывает ей рот всей ладонью. — Пожалуйста. Не говори этого. Это не то. Я… — он нервно сглатывает, но продолжает: — буду любить нас за двоих. А ты… потом. Когда сможешь. Я верю. Я буду ждать.

— Хорошо, — не может больше выдерживать этот откровенный отчаянный взгляд, прижимает его голову к своему плечу. Черт! Как все неправильно. Нелепо, не так. Но она не может. На самом деле — не может это сказать.

— Женя, — их тела наконец-то становятся двумя отдельными вместо одного целого, — пойдем в ванную.

— Зачем?

— Мы тебя… хм… испачкали.

— Олег?! — он ее решил сегодня шокировать всеми возможными способами?

— Пойдем, — мягко говорит он. Встает, протягивает ей руку. — Ну же, Женя. Пойдем.

Все страннее и страннее…

В ванной ей стало… неловко. Вдруг. А Олегу — нет. Нежными мягкими движениями смыл с нее все. Бережно и чутко прикасаясь к самым интимным местам.

Черт, они играют в игру, правила которой ей совершенно неизвестны.

— Олег, давай я тоже…

— Не надо. Я сам.

А в постели чувство неловкости исчезает. Потому что он обнимает ее крепко-крепко. И целует нежно в шею. А пальцы его рисуют узоры на ее груди, животе, опускаются ниже. А потом за пальцами следуют его губы.

— Так вот зачем ты меня вымыть решил….

— Именно…

— Такой… чистоплотный, — она хотела сказать — «брезгливый», но не решилась.

— Не в этом дело, — целует ее в живот, а пальцы гладят. По-настоящему. Там. — Просто я хотел почувствовать, как ты снова становишься влажной. Под моими губами.

А слова у Олега никогда не расходились с делом.

* * *

— Женечка, можно…. я еще раз?

Она слышит его смутно. После оргазма душа возвращается на место не сразу. И не быстро. И он не дожидается ее ответа. Входит в нее, напряженный, погибающий от любви. Шепчет ей:

— Прости. Но ты такая… сладкая. Я не могу. Хочу еще. Еще.

Он шепчет что-то еще в такт своим ритмичным движениям. Но она его не слышит. Она слушает то, что поет внутри нее. Все громче и громче. Ну, как же можно быть такой дурой! Такой невероятной, непроходимой, абсолютной тупицей! Она же любит его! Это так очевидно, надо быть слепой, чтоб не видеть этого огромного, затапливающего, переполняющего ее чувства. Этому чувству мало места в ее теле, и оно просится, рвется из груди наружу. Олег движется яростнее, быстрее. Он уже не сдерживается. И она тоже. И в такт его движениям выдыхает ему в ухо то, что невозможно уже держать в себе:

— Я… люблю… тебя!

Под эти слова Олег кончает во второй раз.

Дышит тяжело и молчит. Женька холодеет. И понимает вдруг, что чувствовал он после своего признания. Каково это. Когда ответом на твое «Я люблю тебя» служит лишь твое же собственное дыхание.