— Видишь, какая я непостоянная, — шепчет ему, не в силах больше выносить это молчание и тишину. — Мне и нужно-то оказалось всего полчаса, чтобы понять. Недолго тебе пришлось ждать.

Он приподнимается. Выдыхает. Смотрит на нее подозрительно блестящими глазами.

— Долго. Очень долго. Это были… самые длинные полчаса в моей жизни.

— О, Господи! Олег, я идиотка, прости…

— Не надо! Повтори.

— Что?

— Не притворяйся!

— Я люблю тебя, дурак!

— А теперь без «дурака».

— Я люблю тебя.

— Громче.

— Я люблю тебя!

— Еще громче.

— Хочешь, чтобы я кричала?

— Хочу. Кричи.

И она кричит. Звонко, на выдохе.

— Я люблю тебя!!!

А он шепчет ей нежно:

— Я люблю тебя.

Глава 16.Утро и завтрак номер раз. Тихомиров переквалифицируется в злую мачеху. Утро и завтрак номер два. Олег меняет гардероб

Она проснулась от щекочущего запаха. Восхитительного запаха кофе и яичницы. Кажется, даже с колбасой. Улыбается. Да не может быть…

Подтянув одеяло к груди, Женя садится на кровати. Оглядывается в поисках одежды и с отвращением отпинывает ножкой красные стринги. Пошлость какая, в жизни такое больше не наденет. Ее взгляд путешествует по комнате. И она не может сдержать улыбку.

Ну, Олег, в своем репертуаре! Всю ту одежду, которую они вчера раскидали по всей квартире, начиная с прихожей, успел собрать и аккуратно сложить. И ее, и его. Только красные стринги проигнорировал, и они одиноко валялись на полу рядом с кроватью. Женька встает и подходит к стулу. Стягивает с него рубашку Олега, надевает. Она укрывает ее до середины бедер, поэтому больше и не надо ничего. Утыкается носом в воротник и вдыхает. Твой запах. Твой четкий свежий запах.

«Будешь мой, до рассвета еще будешь мой» — мурлычет Женя, направляясь на кухню на мягких лапах.

— Доброе утро.

Он поворачивается на ее голос. Боже мой, в спортивных штанах и футболке! И слегка лохматый — оказывается, бывает и такое. И, она уже научилась, оказывается, это определять, — небритый. Улыбается ей.

— Доброе. Тебе идет голубой цвет.

— Спасибо. И… что это? Неужели меня будут кормить человеческой, вкусной и невероятно вредной едой?

— Ты про яичницу? Это мне. Тебе вон, — кивает в сторону стола, — мюсли. И йогурт.

— Все ты врешь, — не выдерживает, подходит и обнимает его сзади, прижимаясь щекой к спине. — Это для меня.

— Конечно, для тебя. Я даже кофе сварил. Правда, варю редко, поэтому — не обессудь.

— Пахнет вкусно.

— Тогда прошу к столу.

* * *

Женщинам всегда всего мало. Это факт. У нее был офигенный секс, потрясающей силы оргазм, признание в любви. Ее даже завтраком вкуснейшим накормили. И собираются поить кофе с очень аппетитным на вид печеньем. И все равно…

Женька грустнеет. Она вдруг чувствует острую потребность знать, что это утро — лишь первое в череде их утр. И что он никуда не денется, не исчезнет из ее жизни. Никогда.

Только вот знать наверняка это невозможно, никак. Не спросишь же прямо: «Я еще тебе не надоела? Ты меня не бросишь через пару месяцев?». Он сказал, что любит ее. Возможно, в пылу страсти. И потом, кто его знает, что это для него значит?

— Олег…

— Ммм?

— Я… мне домой надо.