Он простился с Вефером, дав обещание позвонить ему при первой же возможности. Поворачиваясь, он увидел, как Мондар легко прикоснулся к руке Ичана и увел его в сторону для разговора.

Клетус похромал туда, где все еще стояли Доу и Мелисса. Когда подполковник приблизился, они одновременно повернулись к нему. Накрашенные брови Мелиссы нахмурились, но губы Доу растянулись в искренней улыбке.

– Ну подполковник, – сказал он, – я слышал, сегодня утром вас всех обстреляли по дороге из порта.

– Думаю, именно этого и следовало ожидать здесь, в Бахалле, – заметил Клетус.

Они оба непринужденно рассмеялись, и едва заметная складка между бровями Мелиссы разгладилась.

– Извините меня, – повернулась она к Доу, – кажется, отец хочет мне что-то сказать. Он мне машет. Я скоро вернусь.

Она ушла. Взгляда двух мужчин встретились.

– Итак, – сказал Доу, – вы вышли из переделки с развевающимися флагами, в одиночку нанеся поражение отряду партизан.

– Не совсем так. Еще был Ичан и его пистолет, – Клетус наблюдал за собеседником. – Хотя Мелиссу могли убить.

– Могли, – согласился де Кастрис. – И это было бы ужасно.

– Безусловно, она заслуживает лучшей участи.

– Люди обычно получают то, чего они заслуживают. Даже Мелисса. Но я не думал, что ученых заботит судьба отдельных людей.

– Их все заботит, – ответил Клетус.

– Понятно. И еще, конечно, ловкость рук. Знаете, после всего я нашел под средней чашкой кусочек сахара. Я сказал об этом Мелиссе, и она ответила мне, что вы положили кубики под все три чашки.

– Боюсь, что так оно и было.

Они снова посмотрели друг другу в глаза.

– Это хороший фокус. Но не из тех, которые срабатывают дважды.

– Нет, каждый раз фокус должен быть другим.

Улыбка де Кастриса напомнила оскал хищника.

– Вы не похожи на человека, любящего отсиживаться в башне из слоновой кости, подполковник. Не могу отделаться от мысли, что вы любите теорию меньше, а действие больше, чем может показаться на первый взгляд. Скажите мне, – его глаза под прямыми бровями прищурились от удовольствия, – если дело дойдет до простого выбора, не поддадитесь ли вы соблазну заняться практикой вместо проповедования?

– Без сомнений, – ответил Клетус. – Но быть ученым – значит работать на будущее. И через много лет, когда эти новые миры смогут без вмешательства Земли свободно определять свою судьбу, наши теории могут иметь больший эффект, чем практические действия.

– Вы уже говорили об этом на борту корабля, – припомнил де Кастрис. – Вы утверждали, что миры, подобные Культису, избавятся от влияния как Альянса, так и Коалиции. Вы по-прежнему чувствуете себя в безопасности, говоря подобные вещи здесь, в месте, где полно ваших соглядатаев?

– В достаточной безопасности, – ответил Клетус. – Они поверили бы этому не больше, чем вы.

– Да, боюсь, что я не верю.

Де Кастрис взял с маленького столика, рядом с которым стоял, бокал вина и посмотрел через него на свет, медленно поворачивая между большим и указательным пальцами. Затем опустил бокал и снова посмотрел на Клетуса.

– Но мне было бы интересно знать, как, по-вашему, это произойдет.

– Я планирую немного ускорить этот процесс, – признался Клетус.

– Правда? Но, похоже, у вас нет для этого ничего, заслуживающего внимания. В смысле фондов, армий или политического влияния. Я же, например, имею все это, чем можно добиться значительных перемен, конечно, в мою пользу, – я бы попытался изменить надвигающиеся события, очевидно, более успешно.