|
– Кофейку выпьешь? Маруся искренне любила Клаву, как ее называли дома, но болтать с древней старушкой было как то… да чего уж там – это было скучно! Однако хорошее воспитание взяло свое, поэтому она улыбнулась и прошла на кухню. – Вчера привезли новый сорт… Иногда Маруся завидовала другим детям, которые плевали на всякие правила приличия. – Сердце от него так и прыгает! Не помогать взрослым, не поддерживать скучные разговоры с дальними родственниками, не благодарить за дурацкие подарки и даже не убирать за собой тарелки после еды. – Тебе с молоком? – И побольше! Ну ладно, если ты какой то воспитанный ботан, а если вот такой балбес непоседа? Единственный, кого Маруся постоянно ослушивалась – был папа. Из за этого папа огорчался. Почему у Маруси получалось огорчать самого любимого человека – непонятно, но потом она прочитала, что людям свойственно причинять боль самым близким, и успокоилась. Ей показалось, что это что то из области безусловных рефлексов, а с биологией не поспоришь. – Сахар положишь сама. Маруся осторожно открыла стеклянную банку, выловила пару прозрачных кубиков и бросила в чашку. Кубики зашипели, как растворимые таблетки, и превратились в густую ароматную пенку. – Отец уже уехал? Маруся кивнула. – А ты как долетела? – Я, ну… нормально. Как обычно. – Без приключений? Маруся отхлебнула кофе, быстро соображая, что именно стоит рассказать для поддержания беседы, но так, чтобы она не переросла в многочасовые расспросы. – Да, в общем то, без приключений, если не считать небольшой задержки. Там этот прилетел, ну, как его… целитель… – Нестор? Клава неожиданно оживилась и даже присела поближе. – Да, точно. Он зачем то летел обычным рейсом и вышел вместе со всеми, и там собралась толпа. Ну, в общем… – Он что, вышел к людям? – Ага. Такое столпотворение, аэропорт просто парализовало. – И ты его видела? Маруся смутилась. Она никак не ожидала от Клавы такого интереса. – Я, нет. Я там, ну просто.… А вы что, как то… Вы его знаете? – Нестор – великий человек. – Клавдия Степановна! – Маруся даже поставила чашку на стол от удивления. – Вы ли это? Вы ведь всегда были против всяких шарлатанов. – Но он не шарлатан. Я видела, что он делает… – Где вы видели? – В воскресном шоу… – По телику? Но ведь это монтаж. – Это прямой эфир! – Да в телике не бывает никаких прямых эфиров. Это все обман. Я не знаю, как вообще в это можно верить?! Клава поджала губы и замолчала. Маруся поняла, что сболтнула лишнего и, видимо, не на шутку обидела старушку. – Я просто понимаю, что… ну… то, что он делает, это псевдонаука, это невозможно. Клава встала из за стола и бросила свою чашку в мойку. – Ну, может быть, это сила внушения, я не знаю.… То есть, может, он и правда приносит какую то пользу, но… Казалось, что с каждым следующим словом Маруся только усугубляла ситуацию и, значит, надо было либо замолчать, либо уже, наконец, уйти и не раздражать пожилого человека своим подростковым цинизмом. – Я, пожалуй, пойду, спасибо. Клава все так же молчала, но вид у нее был скорее задумчивый, чем сердитый. – Вы не против? – Я открою тебе. Клава прошла в коридор и остановилась около небольшой двери, похожей на вход в кладовку. – Когда нибудь ты поймешь, как ошибалась, – тихим голосом сказала она и обернулась к Марусе, – и тоже поверишь в чудо. Маруся вежливо улыбнулась и отворила дверь. |
