|
Она подошла к девочке, и Маруся сразу же встала и отошла в сторону. Эльза напоила ребенка и что то спросила. – Спрашивает, как ты ее успокоила, – перевел Носов. – Скажи, что я знаю волшебные слова, – ответила Маруся, выбегая из комнаты. – Ты куда? – бросил ей вслед Носов. – Сейчас! Она сбежала по лестнице, взяла свою сумку и вернулась обратно. – Это тебе на память, – сказала Маруся девочке, протягивая маленькую резиновую уточку, купленную когда то в аэропорту. Эльза улыбнулась. Девочка взяла в руки игрушку и прижала к груди. – Это ты для успокоения совести? – тихо прошипел Носов. – Это я подарила ребенку уточку, – невозмутимо ответила Маруся. – Считай, что мы обменялись. Дело было сделано. Теперь очередь за Юки. 13 В маленьком уютном кафе в старом городе было не протолкнуться: местные во все глаза пялились на разряженных поклонников фэнтэзи. Маруся тоже разглядывала приезжих магов, с удовольствием жевала плюшку и пила чай. После удачной операции настроение было хорошим, и от этого сладости казались еще более вкусными. В отличие от Маруси, Нос выглядел хмурым. Похоже, его мучила совесть за то, что они украли предмет, и «благородные» оправдания поступка его ничуть не утешали. С другой стороны, он знал, на что шел. – Надо написать Юки, – наконец заговорила Маруся, облизывая губы. – Надеюсь, ему есть чем нас порадовать. Нос молча протянул ей коммуникатор и отвернулся куда то в сторону. Маруся вытерла руки об салфетку, вытащила из кармана ворона и положила на стол. Написать сообщение она не могла, поэтому решила отправить снимок. Просто и понятно. Она сфотографировала предмет и добавила изображение в блог Юки. – А если он не отдаст свой? – не оборачиваясь, спросил Носов. – Как не отдаст? – Так. У него ведь более мощный предмет, чем у нас. Маруся пожала плечами. – Не знаю, какой мощней, но нужен то ему этот. – С тем можно вообще ничего не делать. Приходишь и говоришь: «Отдайте мне эту картину». И тебе отдают, – занудствовал Носов. – Зачем ему просить, если ему нравится воровать? – удивилась Маруся. – Хорошие у тебя дружки, – проворчал Носов. – Между прочим, про этого «дружка» рассказал мне ты, и говорил ты о нем с восторгом! – Ничего я не говорил. Я просто хотел как то заполнить паузу, потому что мы поругались, а ты молчала. Я не люблю, когда ты молчишь. Маруся вздохнула. Какое трогательное признание. Наверное, лучше было бы полюбить Носова, и тогда в мире стало бы хоть на каплю больше справедливости. Но мир был жесток, и чем сильнее Носов влюблялся, чем больше он проявлял свои чувства и даже выражал их в словах, тем меньше Марусе удавалось воспринимать его в качестве «объекта желания». Он становился другом, в какой то степени любимым, но совсем не той любовью, на которую рассчитывал. А может быть, ей просто нравились плохие парни с чувством юмора, и добрый мальчик, который в любой момент готов прийти на помощь, казался чем то полезным и от того, как все полезное, – невкусным. В руке завибрировал коммуникатор. Ответное сообщение: фотография маленького блестящего орла. – Он достал предмет, – сказала Маруся, включила камеру и сделала снимок кафе. – Я вызываю его… – Убери пока… – Носов кивнул на ворона. – Ага… Маруся взяла предмет и зажала в руке. В глазах потемнело. Маруся испуганно положила ворона обратно. – Ты чего? – Какой то он… – Что? Маруся снова взяла ворона в руки. На этот раз потемнело так быстро, как будто в помещении резко вырубили свет. |
