Если здесь кто-то прячется, возможно, найдется место и для него. Ему так нужно немного отдохнуть, перевязать раны…

По тоннелю можно идти но пригибаясь. Воздух довольно затхлый. Алекс шел на ощупь, осторожно касаясь сухих шершавых стен. Неожиданно впереди, за поворотом забрезжил свет. Полянски взвесил в руке костыль — дубинка получилась надежная. Выглянув из-за угла, он увидел, что это были всего лишь фосфоресцирующие грибы. Алекс хотел идти дальше, но вовремя остановился: в боковом проходе мелькнули уродливые тени. Одна из них напоминала длинное бревно на четырех тонких ногах. Подождав, пока странные местные жители удалятся, Полянски вышел на перекресток. Здесь скрещивалось несколько ходов. Средний выглядел наименее освещенным и наиболее безопасным.

Алекс проверил свои часы: помимо времени они показывали много полезных данных, так что заблудиться он не боялся. Ровный тоннель через десяток метров стал выгибаться и пошел резко вниз. Идти стало труднее: под ногами попадались хрустящие обломки. Алекс поднес один из них к глазам — он держал в руке гладко отполированную позвоночную кость.

Из глубины пахнуло смрадом. Запах стал усиливаться. Кто-то завозился во мраке, с шумом принюхиваясь. Алекс замер, выставив перед собой костыль. За его спиной послышались мягкие крадущиеся шаги. Он бросился на землю — и вовремя. Над ним пронесся в прыжке кто-то, обдавший его зловонием. Раздался дробный топот тяжелой туши, закончившийся предсмертным хрипом. Что-то гулко ударилось о стену и забилось, царапая когтями бетон. Дикий торжествующий рев наполнил тоннель. Алекс слышал глухое довольное рычание, звуки раздираемой плоти, хруст костей и мерное чавканье.

Затаив дыхание, Алекс пополз обратно. Неведомый зверь удовольствовался своей жертвой. Полянски опомнился уже на перекрестке, сочтя за благо вернуться на свежий воздух. И тут на него налетел светящийся фосфором вихрь. Алекс ударился левым плечом: боль кольнула в самое сердце, и он с облегчением потерял сознание.

Полянски очнулся в комнате, освещенной крупными грибами, растущими на потолке и на заботливо насыпанных кучках земли. Он лежал на тюфяке, набитом мхом, укрытый теплой шкурой. У изголовья стояла бутылка с водой, миска с крепким бульоном и кусками вкусного мяса. Подкрепившись, Алекс ощутил себя значительно бодрее. Судя по времени, обморок длился около трех часов, но раны почти затянулись, боль от ожогов утихла. Полянски осторожно пощупал сломанную руку — и здесь опухоль уже спала.

Он почувствовал на себе чей-то взгляд — из-за угла бесшумно вышел маленький человек в длинном халате. На его круглом лице с узкими раскосыми глазками росли длинные висячие усы. Гладкие лоснящиеся волосы были собраны на затылке в косичку. Он сделал рукой успокаивающий жест и мягким, доброжелательным голосом произнес:

— Привет тебе, брат мой. Меня зовут Ушац, скажи свое имя.

— Я Алекс Полянски.

— Не спрашиваю тебя, откуда ты пришел и куда стремишься. Здесь, у подземщиков, ты можешь ничего но говорить о своем прошлом. Познакомься с моими друзьями.

Неясные тени за его спиной пришли в движение и подойдя поближе, воплотились в удивительную компанию. Вперед шагнул голый по пояс человек.

— Кособрюх, — мрачно представился он.

При взгляде на него складывалось впечатление, что его долго выкручивали, словно мокрое белье: живот висел на боку, руки и ноги сгибались под неестественными углами, а голову он вдруг спокойно повернул на сто восемьдесят градусов за спину и сказал:

— Чипа, иди сюда, не бойся.

На его плечо застенчиво легла толстая метровая шея, увенчанная маленькой головкой с хохолком, смахивающей на птичью. Кособрюх почесал Чипу за ухом. Тот довольно заухал, прикрыв морщинистой пленкой светящиеся глаза.