Будка у Трещотки работала по принципу 'входите, люди добрые'. Я указательным пальцем отодвинул фанерный лист, заменявший дверь, и зашёл внутрь.

    Трещотка сидел на табуретке, положенной на бок и ковырял шилом в подошве огромного башмака. На мой взгляд, обувь таких размеров должна принадлежать ограм, ни как ни меньше.

    -  Привет Сухарь! Значит ты уже всё, отстрелялся, или, может, того…, - в зубах сапожник держал иголку с ниткой, поэтому о смысле сказанной фразы можно было только догадываться, но я всё понял как надо.

    -  Привет Трещотка. Интересно, почему все принимают меня за дезертира? У меня настолько испуганный вид: бледное лицо, бегающие глазки и всё такое?

    Трещотка выплюнул иголку и предложил мне другой табурет.

    -  Извини, я привык к тому, что ко мне редко приходят люди, не имеющие неприятностей с законом.

    -  Неприятностей у меня полно, но закон тут не при чём.

    -  Я слышал насчёт неприятностей, - кивнул Трещотка. - Твоя остроухая на крючок ребятам Толстого Али подсела, скоро её подсекут.

    -  У тебя устаревшие новости, - заметил я, пытаясь устроиться на треклятом табурете как можно удобнее. - В субботу мы с крючка снимемся, и, кстати, Лиринна - не остроухая, она эльфийка.

    -  Эльфийка, так эльфийка. Я ведь не со зла. Интересно, у них, эльфов, для нас тоже какое-нибудь прозвище придумано?

    -  Вряд ли. Мы недостойны. Для некоторых из этой братии мы слишком мелки, чтобы они соизволили придумать для нас прозвище.

    -  Я тоже так думаю, - глубокомысленно произнёс Трещотка. Иногда его тянуло на философию. На губах у него появилась самодовольная улыбка:

    -  Тебя когда уволили?

    -  Сегодня. Ты ещё не в курсе?

    -  Как видишь - нет. А ты я вижу, не успел увольнение обмыть и уже носишься по городу с высунутым языком.

    -  Выпивка никуда не денется.

    -  Если только другие не выпьют, - вскинул и опустил взгляд он.

    Мы посмеялись. Трещотка мог быть компанейским парнем, когда хотел.

    -  Так зачем ты пожаловал? - отсмеявшись, спросил он.

    -  Мне нужна информация.

    -  Я понимаю, что не починка обуви.

    -  Я ищу Болванчика.

    -  Это того, с крысой?

    -  А что, есть ещё один? - удивился я.

    За год службы в армии можно пропустить многое, но Трещотка развеял мои опасения:

    -  Да нет, конечно. Просто к слову пришлось. Он у нас уникальный тип.

    -  Да, болванов полно - Болванчик один.

    Трещотка стал покусывать большой палец левой руки - характерный признак того, что сапожник задумался. О его вредной привычке знали многие. На базаре ходила шутка, что свою информацию Трещотка высасывает из пальца, однако в этой шутке была только доля шутки. Непроверенных сведений сапожник не давал.

    -  Болванчик говорил, что отходит от дел. Его крыса заработала достаточно, чтобы обеспечить старику приличный пансион до самой смерти.

    -  Я сам не раз давал себе такие обещания, однако у меня ничего не вышло. Болванчик, скорее всего, врал, или получил предложение, от которого не смог отказаться.

    -  Тогда ищи его на набережной. У Болванчика там свой дом.

    -  На новой набережной или старой? - спросил я.

    -  Ты что, с Луны свалился? - засмеялся Трещотка.