Десантник, однако, самообладания не потерял. Не спеша завинтил крышку. Вернул флягу на место. Огляделся. Пошел вперед. Один! Что там ни говори, а в смелости этому Майеру не откажешь…

Ральф сосредоточился на мыслях командира.

«Так, это, конечно, кузница…»

Чувства десантника обострились до такой степени, что, когда он дотронулся до стены строения, то немедленно отдернул руку — застарелый ужас его обитателей ожег, точно огнем.

«Дерьмо…»

Этим коротким, но достаточно емким (с точки зрения карателя) замечанием Майер, видимо, выразил свое отношение к существовавшим здесь когда-то проблемам. И Ральф во второй раз невольно восхитился его потрясающей способностью воспринимать информацию: за несколько секунд десантник узнал немногим меньше, чем разведчик после двухчасового пребывания на территории поселка. Но если до его жителей, которым вдруг присмолило куда-то пропадать, Алексу не было никакого дела, то почему именно здесь — в таком месте — вздумалось прятаться разведчику «Sunrise», интересовало до чрезвычайности. О человеке, способном одновременно удерживать в неподвижности семерых специально подготовленных десантников, Майер старался вообще пока не думать. Так же как и о том, что делать, если обострившаяся почти до невероятия чувствительность потом не придет в норму.

Сейчас, например, он мог с уверенностью сказать, что Ральф бродил среди этих развалин не только сегодня ночью, но и примерно месяц назад. А человеку, который прошел здесь вчера, было очень плохо: он то и дело останавливался (трава в нескольких местах была заметно примята), чтобы отдышаться. Алекс не рискнул приблизиться: даже на расстоянии шага чужая боль казалась нестерпимой. Впрочем, несмотря на то, что неизвестный еще совсем недавно болел — почти умирал — именно он в данный момент силой своей мысли удерживал на месте сразу семерых десантников.

«Дьявол, ну что за уроды: надо додуматься — сжигать дом, в котором…» — на этот раз десантник даже испугался: обгоревшие развалины находились слишком далеко. Зато враг был совсем рядом — еще сто… сто пятьдесят ярдов, и… Рука сама собой потянулась к кобуре.

«Ближе… еще ближе… все — вот он этот дом…»

«Убери пистолет…» — прозвучало в мозгу. Хотя, конечно, не прозвучало — так всего лишь говорят…

Алекс повиновался. Он не собирался стрелять: просто с оружием всегда как-то спокойнее. Надежнее… Не сбавляя темпа, десантник продолжал идти вперед. Обогнул стену. Сидевший на пороге разведчик поднялся навстречу.

«Один…»

— Как и ты.

Это уже вслух. И улыбка… Извечная улыбка… Чтобы не растерять остатки хладнокровия, Алекс перевел взгляд на дверь — потемневшую, покрытую плесенью…

Смотреть на противника было не обязательно: все равно любое его движение Алекс почувствует на мгновение раньше… Тело! Противника всегда выдает его же собственное тело: можно спрятаться за ментальным барьером, можно даже остановить мысли совсем, но остановить едва уловимые вибрации — трепет живого тела — не удавалось еще никому…

Внезапно десантник точно споткнулся — одновременно произошел сбой в его мыслях, поэтому Ральф поторопился покинуть чужое сознание. Глаза его расширились — то ли от удивления, то ли от страха, — а когда Алекс, наконец, снова обрел способность говорить, можно было подумать, он забыл, ради чего мчался ночью через лес.

— Где это?

— Там, — сразу догадавшись, о чем идет речь, кивнул в сторону «ворот» Ральф.

Дрожащая рука десантника потянулась к заветной фляге.

— Проклятая страна… — Глоток — и пальцы уже привычно завинчивали пробку.