«Острокон… безопаснее… пожалуйста…» – голос Авы снова начал затихать.

– Не могу, Ава. Пока не могу. Прежде чем выяснять, где спрятаны талисманы, нам нужно узнать, что они из себя представляют.

Серафина подождала – вдруг Ава ответит, – но напрасно.

– Сюда, чешуйница! – позвала она, на этот раз настойчивее. Время уходит, нужно действовать. – Сюда, чешуйница! У меня для тебя вкусное угощение!

– Как замечательно! Я обожаю угощения, – раздался новый голос у нее за спиной.

Кровь застыла у Серафины в жилах. Олакрез Дрол. Все таки он ее нашел. Она медленно обернулась.

– Принцесса! Как чудесно снова видеть вас! – улыбнулся владыка зазеркалья. Он впился взглядом в лицо Серафины, несомненно отметив, как она побледнела, потом поглядел на ее хвост, на котором остались глубокие борозды – следы когтей чудовища. Его масленая улыбка сделалась еще шире. – Должен, однако, заметить, выглядишь ты неважно.

– Зато ты выглядишь прекрасно, – парировала Серафина, отшатываясь. – Отъелся, надо думать.

Лицо Олакреза Дрола было круглым, точно полная луна; одет он был в кислотно зеленую мантию, широкие складки которой не скрывали объемный живот.

– О, благодарю, моя дорогая! – расплылся в улыбке Олакрез Дрол. – Кстати говоря, буквально только что я шикарно подзакусил. Съел страх юной человечишки. Девицы примерно твоего возраста. – Он громко рыгнул и вытер губы. – Ой, ну надо же. Прошу прощения. Кажется, я слегка пожадничал. Там было столько вкусных данклингов.

Данклинги – самые большие страхи человека – служили Олакрезу пищей.

– Так вот почему ты толстый, как морж, – заметила Серафина, стараясь держаться на расстоянии.

– Не смог удержаться. Эта глупая девчонка облегчила мне задачу! Понимаешь, она читает такие штуки, они называются «журналы». В них полно картинок, а на картинках – другие девицы, вот только картиночки то заколдованы, так что те девицы кажутся безупречными. А она этого не видит. Часами сидит перед зеркалом, переживает из за своей внешности, а я стою с другой стороны и нашептываю ей, дескать, ты никогда не будешь достаточно стройной, достаточно красивой или достаточно хорошей. А когда она как следует перепугается и впадает в уныние, я пирую!

«Бедняжка», – подумала Серафина, памятуя о том, как это страшно – не оправдать ожиданий. Этот страх преследовал ее до сих пор.

– Ну разве не удивительно, принцесса? Ах, эти терраходы! Я их просто обожаю! Они делают за меня почти всю работу. Ну, довольно про них. Я тут слышал кое что очень интересное о тебе! – Олакрез погрозил Серафине пальцем. – Капитан Трао перевернул вверх дном не одну реку, пытаясь тебя отыскать. Что ты делаешь в Вадусе? Куда направляешься?

– Домой, – соврала Серафина.

Олакрез прищурился и облизнулся.

– Ну неужели ты уже собралась уплывать? – Не успела Серафина и глазом моргнуть, как он оказался у нее за спиной. Она ахнула, почувствовав, как по позвоночнику пробежал холодок. – Все еще крепкий! – грустно констатировал владыка зазеркалья.

– Убери от меня руки! – закричала русалочка, отплывая в сторону.

Однако Олакрез тут же вновь оказался рядом.

– Зачем ты звала мою чешуйницу? Куда ты на самом деле направляешься?

– Говорю же, домой, – процедила русалочка.

Серафина знала: нужно прятать свои страхи, иначе Олакрез Дрол воспользуется ими, чтобы удержать ее здесь навсегда, как витрину. Поздно: она вдруг почувствовала острую боль.

– А! Вот оно, – прошептал Олакрез, его дыхание обожгло шею русалочки холодом. – Принцессочка, ты считаешь себя очень умной и смелой, но в действительности ты не такая.