Они не всегда умели дать рациональное объяснение своим поступкам, а жили в простом мире, где без лишних слов было понятно, что хорошо, а что плохо.

Хмурясь, Кеневен размышлял о собственном везении — или его отсутствии. Он приехал в Соледад, чувствуя себя солдатом удачи, собираясь завоевать раздираемую разногласиями долину. А получилось, что пытается в одиночку выиграть безнадежную битву с, казалось бы, заранее предрешенным исходом.

Что теперь думать об этом? Он уже не вспоминал о правах на воду, которые по закону принадлежали ему. Единственное, чего он хотел, — поскорее выручить из беды Дикси… Все остальное отошло на второй план.

Три ковбоя сошлись случайно, но происшедшие в долине события укрепили их дружбу. Они хорошо помнили грохот выстрелов, когда пули косили друзей и знакомых, когда самые лучшие, трудолюбивые люди погибали лишь из-за того, что случайно оказались на пути Стара Левитта.

Теперь они подъезжали к городским окраинам.

— Похоже, все тихо. Давайте оставим лошадей у Мэй. Отведем их потихоньку в стойло, так, чтобы никто не видел. Будьте готовы бежать. Возможно, обратно придется прорываться с боем. И тогда уж каждый будет за себя, а иначе никто из нас не выберется. Вы, ребята, если хотите, спрячьтесь пока в сарае у Мэй или попробуйте наведаться к Кинни. Я же прямиком отправлюсь к Скотту. Он сможет связаться с Алленом, если это не получится у вас. Старайтесь никому не попадаться на глаза. В худшем случае мне придется выследить и пристрелить Стара. Еще никогда в жизни я не охотился за человеком, но уж скорей убью его, чем стану мириться с тем, что он принуждает Дикси выйти за него замуж. Не смеет он выйти сухим из воды после того, что здесь натворил!

— А кто те парни, за которыми посылал Левитт? — спросил Барт.

— Видишь ли, он знал, что о нем пойдут разные слухи… Так всегда бывает. Поэтому сам написал губернатору и шерифу тоже. Он якобы хочет, чтобы все как можно скорей разрешилось и расплату за бойню понесли истинные виновники. Разумеется, следы он уже успел замести и уверен, что в конце концов все грехи спишут на непримиримых врагов — Пога и Рейнолдса. Говорить будет Левитт, и свидетели, которых он приведет, с готовностью подтвердят каждое сказанное им слово. Потом все уладится, а он в глазах властей приобретет репутацию самоотверженного и честного гражданина.

— Похоже, для него расклад неплохой. И ты думаешь, мы можем что-то сделать? — спросил Марби.

— Я хочу пробраться к кому-нибудь из чиновников и рассказать ему нашу историю раньше Левитта. К тому же в моей колоде есть большой козырь, о котором Стар даже не подозревает.

— И что это за козырь?

— Подожди. Мы выложим его в свое время.

Миновав небольшую рощицу, Кевенен первым приблизился к дому Мэй Эштон, стоявшему на самой окраине Соледада. Из-под занавесок на окне, выходившем на амбар и загон, выбивалась тонкая полоска света.

Кеневен завел своего коня в конюшню, привязал его в одном из свободных денников, подбросил вилами побольше сена в ясли и дал остальным время последовать его примеру.

Прокравшись вдоль стены, он заглянул в окно. Хозяйка сидела возле лампы и занималась шитьем. Похоже, она была одна.

Мэй сразу открыла дверь на его стук, и он тут же вошел в комнату.

— Как хорошо, что ты пришел! — воскликнула девушка. — Аллен все переживал, что никак не может связаться с тобой. Завтра Дикси должна выйти замуж.

— Я знаю.