— Официально нигде не работает?

— С его-то амбициями? Нет, конечно. Криминал ему хорошо платит за консультации. Ходят слухи, что он для них планы разрабатывает, но в это даже я не поверю.

— Его что-то связывало с жертвой? Дела, личные отношения, деньги?

— Нет. Раньше его здесь никто не видел. Приехали они вчера в начале второго ночи, пьяные. За рулем ее «Мерседеса» сидел Курилов. Привезли с собой три бутылки шампанского и бутылку коньяка. Одну разбили у лифта. Сторож мусор вынес, я его взял, уже проверили. Бутылки нес Курилов, на них остались его отпечатки. И еще. На этикетке стоит штамп ресторана «Вирджиния». Похоже, они гуляли вместе и решили продолжить кутеж. Отоварились основательно. Утром Курилов уехал на «Мерседесе» убитой. Невообразимая наглость!

— Это не наглость, а похмелье. Тут что-то не так, Вася.

— Что именно? Он потерял права, а сторож их нашел. В противном случае мы не узнали бы, что за мужчина провел ночь у жертвы. Хотя все равно догадались бы — он парень видный. Соседка его описала в деталях. Похоже, не сводила с него глаз, пока они ехали в лифте.

— Адвокат по уголовным делам. Консультант. С яркой внешностью. И такой опытный парень после убийства пошел светиться? Это старый дом после капитального ремонта. А это, Вася, черный ход. — Вербицкий указал на дверь в углу кухни. — Он выходит во двор. Уйти незамеченным ничего не стоит, но наш ловкач лезет на рожон. Ты не спрашивал сторожа, что было в руках у Курилова?

— Портфель покойного хозяина дома. Зюзиков уже подумал: «Ну вот, нашлась замена усопшему. Такая женщина не пропадет!»

— Дочка Прудниковой не заметила ли, что пропало из вещей?

— Он ничего не крал, а уносил улики. Двух бокалов не хватает. В серванте стоит гарнитур из хрусталя. Рюмок шесть штук, а бокалов четыре. Нет ни одной бутылки, только пятна на ковре остались. И конечно, нож! Ты знаешь, какую роль он играет в нашем деле. Нож важнее убийцы. Курилов рано или поздно попадется, но я его рассматриваю как свидетеля.

— Если так подходить к делу, то мы получаем очередной «висяк».

Вербицкий прошелся по кухне.

— Вот один из возможных вариантов. Я ничего не утверждаю, я рассуждаю. Антонина Прудникова проходит у нас по делу об убийстве своего мужа, с нее никто подозрений не снимал. Она получила после смерти мужа все.

— Ей и так принадлежало все.

— А если она решила его бросить? Не ради Курилова, разумеется. Ей человек с замаранной репутацией не нужен, у самой рыльце в пушку. Копаясь в деле ее мужа, мы нашли немало интересных фактов. Антонина хотела продать бизнес. По этому поводу у них были большие разногласия. Она уверяла, что в связи с новыми веяниями казино скоро закроют повсеместно, а Григорий Прудников считал, что нашей глубинки реформа не коснется и глупо резать горло курице, несущей золотые яйца. Это был не спор. Это судьбоносное разногласие. Оно могло стать мотивом для убийства. Тому есть подтверждения. После смерти мужа Антонина начала переговоры о продаже четырех казино. Получив деньги, она могла уехать за кордон. Мы с нее не брали подписку о невыезде, доказательной базы не хватало. Но оставим ее мужа в покое. Кому мешала Антонина? Только дочери. У них сложные отношения, и дочка может остаться ни с чем.

— Но это же она нашла утром труп матери и позвонила в милицию. Врач определил время смерти — три часа ночи.

— Ты прав, Василий. На три часа ночи алиби трудно сделать. Но у Яны есть алиби, вот что удивляет. Она тусовалась в ночном клубе. Есть и предыстория.