ГЛАВА 7

– Эй, парень, почему мы никогда не видели тебя под кайфом?

Кэл внутренне сжался, когда колумбиец подошел к нему и, глядя на него своими глазками-бусинками, коснулся смуглым пальцем кончика иглы шприца. Кэл не пошевелился. Он сохранял спокойствие.

От этого зависела его жизнь. И все же, если бы он мог выбирать для себя пытку, он бы предпочел русскую рулетку грязному шприцу с кокаином.

– Потому что я никогда не был под кайфом, – наконец признался Кэл.

Колумбиец зловеще ухмыльнулся.

– Мы об этом позаботимся, мой друг.

Кэла так и подмывало наброситься на наглеца и задушить его, но он знал, что не должен так поступать, если хочет выйти живым из этой передряги. В руке у колумбийца был шприц, по бокам от него стояли двое его сообщников, готовых схватить Кэла, если он сделает резкое движение.

– Ну, давай же, приступай, – невозмутимо произнес Кэл, хотя его сердце бешено колотилось от страха.

Колумбиец улыбнулся еще шире.

– Хороший ответ, мой друг. Ты же знаешь, мы не можем тебя отпустить. Если хочешь присоединиться к нам, тебе нужно зарекомендовать себя и взять шприц.

– Ну же, чего ты тянешь, давай, – равнодушно ответил Кэл, хотя его душил страх, подступивший комком к горлу.

– Что здесь, черт возьми, происходит?

Все четверо мужчин, находившихся в сырой, мрачной комнате, обернулись и увидели главаря банды, которого Кэлу было поручено уничтожить. Это был самый жестокий человек из всех, с кем ему доводилось встречаться. Он мог перерезать человеку главную артерию и наблюдать за тем, как тот истекает кровью, при этом с аппетитом поглощая свой обед.

Не услышав ответа, главарь громко рявкнул:

– Вы что все, оглохли?

Колумбиец со шприцом в руке задрожал. Кэл едва не закричал от облегчения. Однако опасность еще не миновала, напомнил он себе. Главарь мог приказать колумбийцу продолжить начатое. Кэл знал, что в этом случае ему не выжить. Если его не убьет наркотик, это сделает грязная игла.

– Мы как раз собирались приобщить его…

– Не сейчас, – отрезал главарь. – У меня есть более срочные дела. Вы все пойдете со мной. Ну же, пошевеливайтесь.

Колумбиец нагнулся и прошептал Кэлу на ухо:

– Твое время придет, мой друг. – Он зловеще ухмыльнулся. – Когда ты меньше всего будешь этого ожидать.

Кэл резко подскочил в постели. Все его тело было покрыто холодным потом, желудок свело судорогой. Он тяжело дышал, его взгляд бешено метался по комнате.

Осознав, что он находится на своем ранчо в Техасе, Кэл почувствовал слабость во всем теле, затем так сильно задрожал, что застучали зубы. Зная, что бороться с последствиями подобных кошмаров невозможно, он всегда давал выход своему напряжению. Наконец его тело расслабилось, и дрожь прекратилась.

Он чувствовал себя обессиленным, словно перед этим много часов подряд занимался тяжелым физическим трудом. Глубоко вдохнув, он упал на подушку и поморщился: она насквозь промокла от пота. Хотя ему было некомфортно, он не пошевелился. Потому что не мог. Он был слишком изможден.

Кэл знал, что, немного полежав, придет в себя. Подобные кошмары постоянно преследовали его, когда он работал на правительство. Его предупреждали о возможных последствиях, он ожидал их, но не мог смириться. Он считал эти кошмарные сны проявлением слабости, которую был обязан преодолеть.

Для того чтобы жизнь вошла в нормальное русло, понадобится время.

Кэл часто попадал в ситуации, когда казалось, что каждый его вздох мог стать последним. При этом зачастую ему было все равно. Общаясь с преступниками и отбросами общества, он потерял смысл своего существования.