|
– По сути, вы будете заниматься там тем же, чем и в Форте, – торговать и заводить нужные связи. А заодно отде-лять зерна от плевел. – В смысле? – Допустим, встречаясь с определенными людьми, вы станете задавать себе вопрос: а не продался ли этот господин местной охранке? И я уверен, вот здесь, – Доминик постучал себя пальцем по виску, – не сразу, но какое-то время спустя у вас неминуемо появится вер-ный ответ. Никаких провокаций, простое общение по работе. С вашим даром это пустяки. Никто не сможет скрыть от вас правду. – Кроме вас, – буркнул я, невольно начиная испытывать интерес к предложению «Не-сущих свет». Если придется заниматься лишь проверкой подозрительных личностей, риск разоблачения будет минимальным. Минимальным, но не равным нулю. Всегда остается шанс, что сдадут свои же. И пусть никаких доказательств моей подрывной деятельности в этом случае добыть не получится, но в таких делах никаких доказательств и не потребует-ся. – А если меня продаст какой-нибудь перебежчик? – О нашем сотрудничестве будут знать только четыре человека. Вы сами, мы двое и господин Линев. И больше никто и ни при каких обстоятельствах об этом не узнает. Я посмотрел на Доминика, потом перевел взгляд на Мстислава. Заблокированный дар ясновидения молчал, но мне представлялось маловероятным, что эти люди решат перемет-нуться на другую сторону. Да и Линев такого впечатления не производил. Все это вилами по воде, конечно, писано, да только стопроцентных гарантий в таких делах не бывает. – А каким образом я буду информировать о результатах собеседований? Телепатиче-ски? – Это уже чисто технический аспект, – улыбнулся Мстислав. – Просто при формиро-вании очередного обоза в Форт включишь в состав груза определенные товары. Нам оста-нется только поднять таможенную декларацию. – Как у вас все просто, – поморщился я. – А не боитесь, что я вас продам? – А ты продашь? – Не в этом дело. Мне интересна причина вашей странной уверенности в моей поря-дочности. Отец Доминик только улыбнулся и покачал головой: – Сын мой, задай себе вопрос: а смогу ли я продать за тридцать сребреников этих лю-дей? Я хотел было съязвить, потом задумался и не на шутку удивился – не смогу. Не из ка-кой-то врожденной порядочности, а вот не смогу, и все. Хоть на куски режьте, но и слова не вытянете. – Это вы мне так мозги запудрили? – чувствуя странный озноб, спросил я у хозяина кабинета. – Небольшая страховка для нашей общей безопасности. Просто этого разговора нико-гда не было, и мы, Евгений Максимович, вам ничего не предлагали. И ни один телепат, сколько ни копайся он в вашей памяти, ничего оттуда не вытянет. – Занятно… В этот момент вновь распахнулась входная дверь, и тихонько прошмыгнувший в ком-нату послушник выставил на стол поднос с двумя чашками и еще одним заварочником. Все так же молча служка покинул комнату, а поднявшийся из кресла Мстислав налил себе чая и предложил мне: – Еще чашку? – Или вина? – улыбнулся отец Доминик. – Есть замечательный херес… – Благодарю, – отказался я. – Лучше чаю. – И это правильно, – согласился с выбором Мстислав, передал мне вновь наполненную чашку и вернулся к своему креслу. Доминик чай пить не стал и опять толкнул висевший над столом искрившийся шар. Задумчиво глянул на него и спросил: – Полагаю, пора переходить к финансовым условиям нашего сотрудничества? – Пожалуй, пора, – кивнул я. А куда деваться? Без поддержки мне точно не обойтись. С нуля, без подъемных, дело в Северореченске начать просто нереально. А на чужого дядю горбатиться желания нет. Да и риск, если разобраться, не слишком велик. Пообщаюсь с людьми, не проблема. |
