— А усадьба?

— И усадьбы нет, милостивый король.

— Где же нам на ночлег остановиться? Я устал, и войны мои устали. А отдохнуть нам во что бы то ни стало надо. Ведь мы на войну идём.

— На войну? — испугался Бартек.

— Да ты не бойся! — Король снисходительно улыбнулся и взмахнул скипетром. — Мы в два счёта врага одолеем. Но перед битвой отдохнуть бы не мешало. Скажи, нет ли поблизости какой-нибудь избушки, где бы я мог приклонить королевскую голову?

— Коли не побрезгуете, располагайтесь в моей хате.

Король согласился.

Вот въезжает он к Бартеку во двор, и сразу же ему на глаза серая уточка попалась. Уточка навстречу своему хозяину спешит и весело покрякивает. У короля аж слюнки потекли, до того ему жареной утятины захотелось.

— Эй, слуги! — гаркнул король. — Я голоден! Поймать утку и зажарить!

Как услыхал это Бартек, на колени перед королём повалился и просит:

— Милостивый король, не вели мою утку убивать! Найдётся в хате молоко, хлеба краюшка да крупы мешочек. Ешьте-пейте на здоровье, а утку мою не убивайте. Сам я её вы́ходил-выкормил, от ястреба спасал, от холода укрывал.

— Да как ты смеешь, мужик, моей королевской воле перечить! — закричал король и затопал ногами. — Эй, слуги, поймать утку!

Послушные слуги разбежались по двору, бедную утку ловят.

«Что тут делать? Как быть?» — думает Бартек.

А король смотрит на него и усами грозно шевелит. Тут вспомнил крестьянин змею в короне и решил свою силу испробовать. Вскочил с колен да как свистнет. Ещё свист не смолк, а уж ветер налетел. Дунул, всё перемешал, взбаламутил, закружил. Смотрит Бартек — король по воздуху несётся, за ним пурпурная мантия развевается. А воины, как осенние листья, но ветру летят. Кто над крышей кружит, кто над деревьями. Вот ветер зашвырнул короля на крышу. Король в крышу вцепился, чтобы не упасть, и орёт во всю глотку:

— Караул! Спасите! Слуги, ко мне!

А слуги, ветром гонимые, проносятся мимо.

— На помощь! — кричит король, но толку никакого. Помощи ждать неоткуда.

А Бартек за бока схватился и хохочет, потешается.

— Ну что, король, — говорит он, — расхотелось тебе мою уточку есть? Дай королевское слово, что утку не тронешь, я ветер остановлю, и ты с крыши на землю слезешь.

— Не нужна мне твоя утка, — простонал король. — Сделай милость, уйми ветер!

Бартек свистнул, и ветра как не бывало. Не успел король с крыши слезть и на землю ступить, как зычным голосом закричал:

— Эй, слуги! Вяжите дерзкого мужика, а утку на обед жарьте!

— Ах, вот ты как королевское слово держишь? — говорит Бартек. — Ну погоди ж у меня!

И опять свистнул. Ещё свист не смолк, а молнии уже сверкают, гром грохочет, земля дрожит, небо на части раскалывается — вот-вот на короля и его слуг обрушится. Испуганные слуги к королю жмутся, а спрятаться некуда: кругом огненные языки полыхают, будто землю дотла сжечь хотят.

Струсил король, пощады запросил. Опять поверил Бартек королевскому обещанию.

Ещё не затихли в горах раскаты грома, а король уже велит Бартека связать, а утку зажарить.

— Коли так, пеняй на себя! И пощады больше не проси! — не на шутку рассердился Бартек да как свистнет.

И тут хлынул дождь. Обрушились с неба на землю потоки воды. Король с придворными стоят по уши в воде, а вода всё прибывает и прибывает, того и гляди, совсем их затопит. А Бартек на сухом месте стоит и смеётся.

— Бартек, спаси нас! Останови дождь! — захныкал король.