|
Где бы я ни была, там, где со мной она, – там и дом, но это не потому, что от меня зависит, где его для нее устроить. Я знаю, что через несколько лет Кэти меня покинет и не будет нуждаться во мне так, как сейчас. Мне нужно наладить жизнь так, чтобы я смогла жить без нее. Это необходимо, потому что смешно надеяться на прекрасного принца, который явится меня спасать. Ты знаешь, на самом деле сказки – это отрава для маленьких девочек. Каждый раз, как я попадаю в передрягу, я ожидаю, что велеречивый красавец с длинными кудрями явится, цокая подковами (лошадиными, конечно, не своими). Но, подумав, я понимаю, что не нужен мне никто, цокающий копытами, потому что именно из-за мужчин я и попадала всегда в переделки. Я сейчас как наставник для Кэти, натаскиваю ее на битву, которая и есть взрослая жизнь. Она пока совсем не думает о том, как будет жить самостоятельно. То есть, конечно, грезит о путешествиях по миру и о том, как будет зарабатывать диджейством без меня, но эту часть формулы, «без меня», еще не осознала. Да и не должна – ей ведь всего четырнадцать. В общем, пока она не готова к тому, чтобы самостоятельно принимать решения, и я, топнув ногой, поставила крест на ее идее бросить школу. Впрочем, в последнее время я с трудом поднимаю ее по утрам, из-за Джона, ее нового увлечения. Эта парочка неразлучна, каждую пятницу они ходят на диско в клуб Гэльской атлетической ассоциации, который как раз рядом с его домом. Он страстный болельщик ГАА и играет в травяной хоккей за юношескую сборную Дублина. В это воскресенье мы все собираемся в Крок-парк, смотреть встречу дублинцев с Типперэри. Для меня это, конечно, проблема, поскольку я не вожу, так что иногда приходится подряжать Руби. Она в таких случаях называет себя «шофер госпожи Лентяйки». Мать Джона, кстати, очень славная женщина, и порой привозит Кэти сама. О Тоби что-то не слышно, но я встретила в школе его мать, когда она забирала своего младшего, и она сказала, что он ведет себя со своей новой подружкой Моникой примерно так же, как Кэти с Джоном. Заметь, в четырнадцать я еще ни с кем не встречалась. Нынешняя молодежь все-таки очень прыткая – знаю-знаю, звучит по-старушечьи, и да, мам, слышу, как ты закипаешь, но сама посуди. Да, в восемнадцать я залетела, не имея за спиной ни работы, ни образования, ни мужа, и ты тогда чуть с ума не сошла, но в некоторых странах меня бы сочли уже старой, так что благодари судьбу, что я не начала раньше! Тут Кевин заезжал на выходные, привез показать подружку. Она очень милая, но, ей-богу, не пойму, что она в нем нашла. Ты знала, что они общаются уже с год? Это удивительно, до чего скрытный у меня брат, все новости приходится вытягивать из него клещами! Кто знает, может, семейству Данн предстоит вновь услышать свадебные колокола! Скажи папе, чтобы достал свой ветхий смокинг с чердака и отчистил его от паутины и нафталина. Он будет счастлив узнать, что на этот раз вести дочь к алтарю придется не ему (на моей свадьбе он так нервничал, и это передалось и мне тоже!). Что касается моего дворца с улицы Норт-Стрэнд, можно было не трудиться вставлять стекла в окна, так они ветропроницаемы. Сегодня холодно, и дождь не перестает. Уличный фонарь светит прямо в квартиру. Если его чуть передвинуть вправо, тогда он докучал бы Руперту. Впрочем, благодаря фонарю я экономлю на электричестве. Все кажется, вот-вот под ним появится танцующий Джин Келли со своим зонтиком. Отчего это в кино все – даже дождь! – кажется удовольствием? Каждое утро я встаю, когда за окном черная ночь (а ты ведь знаешь, не полезно вставать, когда даже солнце не соизволило это сделать), а в квартире – арктический холод. Дрожа как лист, проскакиваю из душа в спальню, вся причесанная и накрашенная, а потом десять минут до остановки бегу по улице под ветром и дождем. Уши ломит, волосы висят мокрыми прядями, чего ради трудилась мыться-сушиться, – непонятно! Лицо в потеках от туши, зонтик вывернут наизнанку, сущая Мэри Поппинс, только растрепанная. |
