|
Снова искать работу, мучиться неуверенностью в себе, психовать из-за свиданий, маяться, как выглядишь и на той ли машине ездишь, какую музыку в ней слушаешь, какие шмотки носишь и еще пустят тебя в этот гребаный клуб или не пустят! И прочая чушь. Что хорошего в двадцати годах, не понимаю! Я считаю, это возраст материализма. То есть когда ты клюешь на всякое дерьмо. Потом, в тридцать, приходишь в разум и пытаешься промахи восполнить, грехи молодости замолить. Но зато сорок – время вовсю наслаждаться жизнью. Рози: А что, резонно. Тогда что скажешь про пятьдесят? Руби: Добираешь то, что профукала в сорок. Рози: Класс. Теперь есть ради чего жить. Руби: В общем, не страдай, дорогая. Что за охота устраивать историю из-за того, что шарик еще раз обернулся вокруг солнца? Принимай все как есть. Ладно. Что планируешь на сорокалетие? Рози: Ничего. Руби: Отличный план! А отчего бы нам не пойти в ту пивнушку, что рядом со мной, и не поддать? Рози: Супер. Руби: А, нет, подожди. Это ведь еще и день рожденья братца Тедди, так что мы все собираемся в отеле «Беркли-корт». Рози: Ух, ты! Обожаю этот отель! Руби: Да уж знаю. А братец-то, представь, по-моему, опять какую-то аферу затевает. Сам под надзором, после отсидки, а все никак не угомонится. Некоторым хоть кол на голове теши. Рози: Ну что, тогда перенесем на субботу? Руби: Нет! Знаешь что, давай ты заедешь за мной, и мы из отеля пойдем в паб. Рози: Ладно. Только не хотелось бы застрять там, потому что в прошлый раз, когда я с этим братцем разговорилась, он полез мне под юбку! Руби: Ну, это надо понять. Тогда он только-только из тюрьмы вышел. Рози: Да ну его. Так когда мне за тобой зайти? Руби: В восемь. Рози: Шутишь, что ли? Во сколько же вы начнете? Руби: В полвосьмого. Рози: Руби! Ты не сможешь уйти так рано! Это неприлично! Меня не поймут! Скажут, увела человека! Давай я заеду в полдесятого. Хоть два часика с людьми посидишь. Руби: Нет! Сказала в восемь – значит, в восемь. Рози: Да почему? Руби: Да потому хотя бы, что под вечеринку сняли НОМЕР В ПЕНТХАУСЕ! Рози: Ух ты! Что ж ты сразу не сказала! Тогда я приду в семь тридцать! Руби: Нет! Нельзя! Рози: Да что с тобой такое! Почему нельзя-то? Руби: Потому что ты не приглашена. Придешь незваная, все подумают, что ты нахалка. А в восемь все уже подопьют, никто и не заметит. Быстренько оглядишься, и мы уйдем. Рози: Быстренько! Я не хочу быстренько, я хочу внимательно. Ты-то знаешь, как я люблю шикарные номера на крыше! Руби: Да уж знаю… Но извини. Нельзя, и все тут. А потом, когда поближе познакомишься с семейкой Тедди, ты и сама захочешь быстрей смыться. Рози: Ладно. Но ты должна знать, что разбиваешь мне сердце. И имей в виду: в ванной все, что не прибито гвоздями, окажется у меня в сумке. Больше того! Я возьму с собой фотоаппарат. Руби: Ну и бери. Это же день рожденья. Многие придут с фотиками. Рози: Да, понятно. Но я поснимаю и для Кэти тоже. Ей интересно будет, как там все. Слушай, я так надеялась, что она сможет прилететь, но нет, не выгорело. Ее день рожденья всего через несколько недель после моего, и я думала, вдруг ей удастся вырваться! Однако ж нет. И мама уедет к Стефани, так что ее тоже не будет. Я из-за этого расстроилась поначалу, но на самом деле она так паршиво себя чувствует, что я покорилась. Не стала поднимать шум. Стараюсь радоваться, что она сказала, ей куда-нибудь хочется, развеяться, хоть и на мой день рожденья. Так что, как всегда, мы будем с тобой вдвоем, но, по крайней мере, в этом году я погляжу на пентхаус! Может, стащу несколько идей для моего отеля. Здорово! Руби: Жажду тебя увидеть, Рози. Значит, до встречи. Восемь вечера, номер 440. Пентхаус, номер 440 Сюрприз, Рози! С днем рожденья, Рози и Кэти! С днем рожденья, родная! Ах, Рози, как славно мы повеселились, а? Сюрприз удался, правда? У меня сердце разрывалось, когда я притворялась перед тобой, что уезжаю к Стефани, но оно того стоило! Ах, как вспомню, какое у тебя было лицо – и слезы на глазах! Это все Алекс затеял и осуществил. |
