Тогда Идзанами ринулась за ним сама. Идзанаги устроил ей ловушку в одной из пещер. В тот момент, когда оба божества стали произносить формулу развода, Идзанами воскликнула: «Каждый день я буду хватать по тысяче людей твоей страны, как плату за твое предательство». «А я каждый день буду рождать по полторы тысячи», — ответил ей Идзанаги, ничуть не смутившись.

Отрывок из работы Френсиса Разорбака, «Эта неизвестная смерть»

55 — ЕЩЕ ДЕСЯТОК

Хьюго так и не вернулся. Он остался на полпути между континентом мертвых и миром живых. Умереть он не умер, но оказался в запредельной коме, с остановившимся взглядом, почти совершенно плоской энцефалограммой и редкими пиками на ЭКГ. Он превратился в «овощ», как говорят медики. Его сердце и мозг работали, в этом сомнения не было, но он больше не мог ни двигаться, ни говорить.

Я добился, чтобы его приняли в службу сопровождения умирающих нашей больницы. Ему отвели специальную палату. Много лет спустя Хьюго перевезли со всеми предосторожностями в Смитсоновский Институт в Вашингтоне, в раздел Музея Смерти. Каждый может видеть, что происходит с теми, кто застрянет между обоими мирами.

Когда я размышляю об этой второй попытке запуска, мне кажется, что она вполне могла получиться. В любом случае этот эксперимент оказался очень ценным, потому что позволил мне определить разумную вилку дозировки тиопентала и хлорида калия.

Как бы то ни было, мы порастратили своих пятерых «морских свинок». Три смерти, дезертир и один «овощ». Славный баланс подбили, нечего сказать!

Рауль немедленно предпринял атаку на Меркассьера, чтобы нам дали новые объекты для исследований. Министр во второй раз получил «добро» от президента Люсиндера. Вновь начался безжалостный отбор. Мы хотели тех, кто был осужден на пожизненное заключение, а они, в свою очередь, должны были стремиться покинуть тюрьму. Допускалось, что они могут испытывать желание покончить с собой, но не слишком сильное. Нам нужны были люди в здравом уме, ни наркоманы, ни алкоголики.

В особенности важно было вот что. От них категорически требовалось иметь хорошее здоровье, чтобы выдержать хлорид калия. Чтобы умереть в добром здравии, это же очевидно.

Нельзя сказать, что совершенно случайно в один прекрасный день пред нами предстал громила Мартинес, вожак хулиганской шайки, напавшей на нас как‑то при выходе из лицея. Он нас ничуть не узнал. Я вспомнил высказывание Лао‑Цзы: «Если тебя кто‑то обидит, не ищи мести. Просто сядь на берегу реки и скоро мимо тебя проплывет его труп».

Мартинес очутился в тюрьме из‑за темной истории, связанной с попыткой ограбления. Поскольку к тому времени он довольно‑таки растолстел, то уже не мог бегать так же быстро, как и его сообщники. Боксировал он хорошо, но на ноги был слабоват. Тот полицейский, что загнал задыхающегося Мартинеса в угол, надо полагать, был спортсменом получше. Увы, два человека погибли из‑за этого ограбления. Суд не признал каких бы то ни было смягчающих обстоятельств. Пожизненный приговор.

Мартинес с блеском прошел отборочные испытания в отряд танатонавтов. Он даже выглядел очень заинтересованным принять участие в эксперименте, который мог сделать его знаменитостью. Он верил в свою звезду, позволившую ему пережить наши манипуляции, сами по себе достаточно опасные.

— Вы знаете, господа врачи, — хвастался Мартинес, — меня ничем не испугаешь!

Я вспомнил, что действительно, когда он со своими приспешниками оказался вшестером против нас двоих, он ничуть не боялся моих слабых кулаков.