Пулавайо надул губы.

— Я думал, мы и сами могли бы встретиться, — сказал он. Если директор собирался заманить ее в очередную ловушку, то не подал виду.

— О, дорогой, я бы тоже этого хотела, — ответила бан Бриджит со всем пылом, который смогла изобразить. — Но дела Гончих, нячего ня попишешь. Я занималась административной работой по четырем делам, пока ждала… кстати… ты еще ня получил записи КТК?

Директор казался одновременно опустошенным и раздраженным.

— Нет, тут такая неразбериха! Обещаю, милая, все виновные поплатятся головой.

Бан Бриджит еле совладала с дрожью, заподозрив, что заявление директора было не просто метафорой.

— Впрочем, времени на это сейчас уже нят. Приоритет засады понизился. Мы с Грейстроком отправляемся на Широкопольную Кхосу — больше сказать ничего ня могу. Но я вернусь, как только мы закончим дела, — положим, через два или три метрических месяца. Увы! Летим туда по распоряжению Малого, но к тому времени, когда доберемся до места, след уже остынет. Надеюсь, ты успеешь подготовить всю информацию к моему возвращению. — Последние слова она произнесла подчеркнуто строгим тоном.

Пулавайо закивал, обрадовавшись как щенок:

— О да! Точно! Да! Обязательно! Мы, верно, кажемся такими глупышками из-за того, что держим свою базу данных в таком беспорядке, да еще эта бюрократическая неразбериха, не говоря уже о дипломатических сложностях. Ты ведь понимаешь, мы независимое государство и не можем передавать свои записи любому, кто их попросит.

«Глупышки» едва ли было именно тем словом, которое пришло на ум бан Бриджит. Гончая подвела разговор к быстрому и поверхностно дружескому окончанию, прежде чем у Пулавайо не осталось оправданий, которые можно было бы бросить на баррикады. Вскоре она получила разрешение подняться на геосинхронную позицию. Хоть у ’линиан и были подозрения относительно ее визита к Пулавайо, они не решались что-либо предпринять, пока сверху за ними следил Грейстрок. Полевой офис Щена не был боевым крейсером, но его огневой мощи с лихвой хватило бы, чтобы отомстить за предательство.

Никакое другое отбытие так не радовало ее, как старт с Узла Павлина. Гедонизм, некомпетентность и склонность к предательству, свойственные этому миру, составляли смертоносную смесь, поскольку одно качество неизменно переходило в другое. Перед тем как отключить связь с Пулавайо, в ясном взоре нежного мальчика-девочки она на краткий миг увидела черную алмазную твердость и узрела аспида, затаившегося в раю.

Лунглопаддийский Пик по неизвестным причинам называли «Двадцать четвертым». Он вращался на геосинхронной орбите Павлина, на полпути между космическими портами Шалмандаро и Малвачандаром. Бан Бриджит прибыла первой и ждала Грейстрока в баре «Пестрая Луна», наблюдая через широкое панорамное окно за баллистическими кораблями. Согласно суточному циклу станции, сейчас было раннее утро, и бар пустовал, что в теории должно было означать хороший сервис, но на самом деле — увы.

Несколько баллистических кораблей успели отстыковаться от пассажирской пристани, чтобы начать падение в атмосферу, когда Гончая поняла, что Щен уже сидит за столиком возле нее.

Грейстрок улыбнулся.

— Долго ждала?

— Пару гектоминут.

— Ньютон — жестокий бог. — Он дернул проходившего мимо официанта за рукав и заказал чай.

— «Чантерничный ажур», — выбрал Щен.

— Бери с собой, — посоветовала бан Бриджит.

Он приподнял бровь.

— Прошло три с половиной недели после засады на цинтиан.