Теперь иди.
Она кивком указала ему на запад. Полоска огней предвещала скорое прибытие капсульного поезда. Когда Хью оглянулся, алабастрианки уже и след простыл. Он вздрогнул. Вот и объявился другой Олафссон.
Когда подъехал поезд, Хью вошел в пустую капсулу и ввел адрес отеля, в котором остановились «Бенлевер» с «Мелисонд». Система проведет капсулу по нужным веткам и доставит до ближайшей к отелю станции. Двери с шипением закрылись, и поезд заскользил вперед, набирая скорость. Хью увидел в окно, как продажные женщины здороваются с двумя мужчинами, вышедшими из прибывшей капсулы. Затем поезд поднялся высоко над крышами домов, откуда не было видно уже ничего, кроме бескрайней ночи.
ОН КРАК
На площадь в Закутке опускается вечер, камень фонтана быстро остывает, поскольку безоконные дома начали отбрасывать тени, направляя потоки солнечного света в узкие переходы. В галереях и проулках шпаклеванные и оштукатуренные стены пылают золотисто-красным, словно ведут к мифическим дворцам куда-то вдаль, за границы зрения. Человек со шрамами ворчит и, приподнявшись, рывком встает на ноги, протягивая арфистке руку.
— Пошли, — говорит он. — Ночью Закуток не самое лучшее место.
Арфистка слышит, как, словно в подтверждение его слов, начинают закрываться ставни, поворачиваются замки и запираются засовы.
— Я накормлю тебя, — предлагает она. — В хостеле.
Но старик только качает головой.
— Такие удовольствия подобным мне не по карману. Однажды я отужинаю в самом сердце морозной Хели, поэтому стараюсь не переедать.
Она закидывает арфу за плечо и берет его под руку.
— Нет, — настаивает арфистка. — Я всегда хотела кое-что отведать и не потерплю отказа.
Человек со шрамами молчит, и они вдвоем медленно направляются по проулку Мэрри Уэзер, в сторону Смазочной. Через некоторое время он мягко хлопает ее по руке.
— Спасибо, — говорит он. — Нам всегда было интересно, что получится в конце. Стоило ли оно того?
Арфистка боится ответить ему. Вопрос слишком деликатный — малейшее прикосновение способно все разрушить. Вместо этого, она возвращается к истории.
— Эта другая Олафссон появилась очень уж случайно. Я сочла ее явление примером плохой игры.
— О, сам факт ее появления уже достаточно плох, даже не примешивая туда игры. В нем не было ничего случайного. Она была там все время, таилась в моих деепричастных оборотах и придаточных предложениях. А тебя ведь предупреждали. Она встречалась с Советом Семи, последовала за Грейстроком в Закуток, указала Микмак Энн на столик Фудира — тут и там мелькала на заднем плане моей истории.
— Не понимаю, зачем она спасла Хью от убийц МТК?
Человек со шрамами усмехается.
— Только послушай, как дребезжат твои предложения! Твои губы похожи на кастаньеты. Ты забыла, что ее с Цином отправили на задание. Она хотела напомнить коллеге о нем, а снайпер мог убить посредника, которого она планировала использовать для доставки послания.
— Она не знала, что Грейстрок был Грейстроком?
Медленное покачивание головой.
— Мы думаем, что нет. Но она была единственным танцором в этом представлении, с которым мы не говорили, и кто знает, что ей было известно?
— Но зачем так окольно? Почему не подойти к Грейстроку — Цину, как она считала, — напрямую?
— Потому что ее заданием было убить Цина, если тот не сможет выполнить свой долг. Это интимная связь, и, словно жених и невеста, они не должны видеть друг друга до дня свадьбы.
— Но… задание найти Донована было рутинным. Расследование движения через Разлом. |