О’Кэрролл освободился от хватки терранина.

— Мне не понравилось, как Тираси нарывался на драку со Слаггером.

— Тебе не понравилось? — Фудир покачал головой. — Тебе не понравилось? А тебя разве кто-нибудь спрашивал, должно ли тебе понравиться? Понравиться должно было только О’Тулу, и, на случай, если ты не заметил, ему понравилось! Они с Тираси ведут эту игру с незапамятных времен. Таков их ритуал. Мэлоун принимает ставки, а все вокруг неодобрительно кудахчут. Поэтому не суй свой нос в чужие дела.

Теперь Маленький Хью покачал головой.

— Нет, в его словах чувствовалась подлость. Ты преуменьшаешь значение произошедшего.

Фудир толкнул его в грудь.

— И это говорит человек, готовый ввергнуть целый мир обратно в гражданскую войну только из-за того, что после переворота лишился работы.

Маленький Хью схватил Фудира за запястье.

— Осторожней, старик, или я тебя в бараний рог согну.

Но Фудир внезапно расслабился и мягко произнес:

— Не стоит ссориться. — Слова были достаточно кроткими, но, странное дело, они прозвучали почти как: «Ты действительно думаешь, что сможешь?»

И тут Хью в голову пришла новая и неожиданная мысль! О’Кэрролл отпустил терранина.

— Ты не такой уж старый, каким кажешься, — удивился он.

Фудир хмыкнул и обернулся к двери.

— Не ссорься с Тираси. Январь мог что-то почуять. Попытайся вести себя неприметно. Это ведь твоя специальность? Разве тебя не называли Призраком?

— Я умею скрывать облик.

Ответ Хью был двусмысленным, и они разошлись, получив пищу для размышлений.

Электрическая авеню пролегала вдоль геодезических разломов, поэтому, как правило, представляла собой прямую линию. Но само это правило было неровным и извилистым. В желобе существовало только одно направление — прямо по курсу. Время от времени О’Тул проверял центровку корабля, но единственный заставивший всех поволноваться момент случился только спустя полторы недели, когда турбулентность Черенкова возвестила о головной волне корабля, скользящего по трассе с противоположной стороны.

Поскольку в определенном смысле идущий по Авеню корабль находился вне Вселенной, два судна не могли одновременно находиться в одной точке пространства. Таким образом, угрозы сверхсветовых столкновений не существовало, и лишь едва ощутимая тряска свидетельствовала о скользящих в свете судах. Иногда О’Тулу приходилось корректировать вызванные этим незначительные отклонения.

— Но в этот раз, — ругнулся он, — эт’ должен быть целый черт’в флот.

Волна отбросила корабль на самый край канала, к сублюминальной тине.

Впрочем, ничего такого, с чем нельзя было справиться. О’Тул прошел зону турбулентности, а позже Маленький Хью увидел его в кают-компании со стаканом чего-то крепкого в руке и совсем не расположенного к беседам. Даже Январь казался едва ли не озабоченным, его привычная улыбка почти исчезла, а в корабельный журнал попала длинная и чрезвычайно гневная запись.

— Им нельзя заходить на Авеню так близко друг к другу, — объяснила Мэгги Б., когда Рингбао обратился к ней с вопросом. — Появляется ряд проблем для встречных кораблей. — Но когда он поинтересовался, насколько близко они прошли, женщина только улыбнулась и сказала, что он может не волноваться. Это его, конечно, обеспокоило.

— Почему? — ответил Фудир, когда О’Кэрролл снова поднял тот же вопрос. — Чуть-чуть не считается. На Великой магистрали всегда много кораблей, и иногда они сбиваются в кучу.