Бойцы Прямого Действия взяли их на прицел, но О’Рахилли поднял руку, заставив своих людей опустить пушки.

— Сегодня обойдемся без кровопролития, парни, — произнес он. — Мы с Хью пролили вместе слишком много крови, чтобы его кровь доставила мне радость. — А затем он обратился к Хью: — Но мне кажется справедливым, что раз ты прибыл сюда с терранином, то должен и улететь вместе с ним. — Его окаймленные рыжей бородкой губы расплылись в улыбке. — Трогательная симметрия, не так’и?

— Но дело… — возразил Хью.

— Продолжат без т’я, как во время ссылки. А те’рь вы оба, садит’сь в яхту.

Вы оба? Фудир оглянулся в поисках Олафссона, но нигде его не увидел. Ему удалось тайком проскользнуть на корабль? Но нет, он уже заметил курьера среди людей Вольдемара. Причем с оружием в обеих руках.

Фудир не был уверен, что такой расклад ему по нраву, но также не был уверен и в том, что этот расклад мог как-то измениться.

— Хью, лучше сделать так, как он говорит.

О’Кэрролл вздернул подбородок.

— А если нет?

— Я сказал, что не буду эт’му рад, — ответил Вольдемар. — Но не говорил, что не сделаю этого, если потребуется.

И с этими словами он прицелился из свипа прямо в Фудира.

Хитрый способ не проливать кровь О’Кэрролла, но Фудир страстно желал, чтобы О’Рахилли предпочел какой-нибудь иной вариант.

Вольдемар замешкался, и только сейчас Фудир понял, что Олафссон стоит прямо позади Вольдемара, уперев тому в спину один из пистолетов.

— Я бы предпочел, чтобы мой товар не портили, — сказал курьер лидеру фракции.

От Фудира не укрылось, как лицо О’Рахилли омрачило сомнение, и на мгновение они встретились взглядами.

Затем Вольдемар пожал плечами.

— У нас здесь, — сказал он, — как гов’рится, «патовая ситуация». Верно, ты можешь убить меня — нет, парни, постойте еще немного, и поглядим, сумеем ли мы разрешить ее, прежде чем сгорим, в особ’нности я. Можешь убить меня, Щен, но ты сделаешь это тольк’ тогда, когда я причиню вред твоему товару, так сказать. Выходит, мне нужно выстрелить первому? Это то, что называется «кодекс чести» или что-то вроде того. Но такое не понравится ни тебе, ни мне, и уж точно не старине Фудиру. Поэтому попробуем вариант, который придется по нраву всем нам. Я прош’ взять с собой лишь еще одного пассажира. Вот и все. Богов ради, мужик! Подумай, скольк’ мы оставим работы для уборщиков!

— Не хочу, чтобы говорили, — заявил Хью, — что я сбежал от своих людей.

— Можешь не волноваться. Когда сторож освоб’дится от веревок, он расскажет, что тебя забрали силой повстанцы Джека! Мужик, ты же легенда — а мне нужна легенда, — но мне не нужен ты. Дело в том, что мы стали слишк’м мягкими. Стро’м козни и ведем д’ла с Красавчиком Джеком. Это чертовски неправильно. Он пред’л О’Кэрролла.

— Ты хотел сказать — меня? — горько заметил Хью и вздрогнул, когда оружие Олафссона прижалось к его боку.

— Его слова меня убедили, — сказал курьер. — Кроме того, я подсчитал его пушки, и, хотя есть определенное философское удовлетворение в том, чтобы начать эту игру, мне действительно нужно доставить Фудира на Иегову в целости и сохранности. Если цена — твое присутствие, так тому и быть.

Хью поник.

— Если бы я только привел своих телохранителей!.. — простонал он.

— То тут уже была бы кровавая баня, — ответил Фудир.