– Я не знаю, что сказать.

– А говорить ничего и не надо. Сейчас надо подумать о том, что вам делать.

Я сглотнула застрявший в горле ком. Мне хотелось плакать, кричать, что она, сующая нос не в свои дела старая дева, не имеет права вмешиваться в мою жизнь. Но в глубине души я понимала: она права.

– За последнее время он очень сильно отстал в учебе. Он даже провалился на последнем экзамене по латыни. Вам известно об этом? Наверняка нет. А сегодня, кажется, он сдает английский? – Я кивнула. – Мистер Лир уверен, что его постигнет та же участь.

– Мистер Лир знает? – испуганно выдохнула я.

– Нет. Но у него, как и у всех, начинают возникать вопросы. Ведь Александр всегда учился лучше других. Значительно лучше. А теперь… Вы знаете, что его вызывал к себе мистер Лоример? Мальчик одержим вами, Элизабет. Он утратил способность мыслить и трезво оценивать происходящее. И не мне говорить вам, что произойдет, если в следующем году он тоже завалит экзамены.

Конечно, я ее прекрасно понимала. Как можно более тактично мисс Энгрид сообщала мне, что я разрушаю жизнь Александра.

– Вы думаете, я должна уехать из Фокстона?

– Нет. – Мисс Энгрид была категорична. Она считала, что, если я уеду, это еще хуже подействует на Александра и он вообще забросит учебу. Мне нужно было просто поговорить с ним и попытаться заставить его здраво: оценить сложившуюся ситуацию.

– Вы собираетесь рассказать о нас всем? – спросила я.

Мисс Энгрид улыбнулась, и я впервые увидела, что эта сдержанная, пожилая женщина готова вот-вот расплакаться.

– Нет, – сказала она. – Думаю, Элизабет, я понимаю ваши чувства к Александру. Остальные будут считать, что вы сознательно завлекли его, играли с ним, как кошка с мышью. Но я знаю – это не так. Я знала это с самого начала. Сердце перевернулось у меня в груди.

– Я пыталась бороться с собой. Я честно пыталась.

– И это я знаю. Но теперь уже слишком поздно: то произошло, то произошло. Все, о чем я вас прошу, – это повлиять на него в плане учебы. А после того как он уедет в Оксфорд, проблема разрешится сама собой. Александр еще слишком молод, и то же касается вас, Элизабет: Вам следует общаться со своими ровесниками.

– Говорят, что правда всегда неприятна, – улыбнулась я.

Мисс Энгрид взяла меня за руку:

– Вы мне очень нравитесь, Элизабет. И мне со всем не хочется, чтобы у вас были неприятности. Кроме того, я уверена: в глубине души вы уже сами приняли решение.

В тот вечер я попросила Генри присоединиться к нам во время прогулки. Причем мы постоянно держались у всех на виду, стараясь не давать ни малейшего повода для подозрений.

Александр рвал и метал, узнав от меня о разговоре с мисс Энгрид. Первым его побуждением было отправиться в ее кабинет и высказать все, что он о ней думает, но нам с Генри удалось удержать его от этого безрассудства. Наконец, когда буря миновала, мы с Александром заключили сделку: если я соглашусь поехать на Пасху вместе с ним, он в следующем триместре вплотную засядет за учебу.

Так как родители Александра отправлялись во Францию навестить семью его сестры, они очень спокойно отнеслись к сообщению, что он в качестве старшего собирается в поход с младшими мальчиками. Разными поездами мы добрались до Пензанса, где я взяла машину и поехала в заранее снятый коттедж на окраине Зеннора.

В течение двух с половиной недель я тысячу раз порывалась ему сказать, что между нами все должно быть кончено, но так и не смогла этого сделать. Казалось, Александр поставил себе одну-единственную цель – во что бы то ни стало сделать меня счастливой.