– Вы просто жалки! Вы мучаете Александра, мучаете себя, мучаете собственных детей! И все это лишь потому, что лживую и жестокую стерву, которая к тому же пыталась вас убить, приговорили к смерти в чужой стране за преступления, которые совершала она и только она. Вы меня слышите? В этих преступлениях виновата только она одна! Вы ей ничем не могли помочь. Вы бы все равно не смогли остановить ее, потому что даже не знали, чем она занимается. Так почему теперь вы заставляете всех страдать?

– Как вы можете так говорить?! Разве Александр не рассказывал вам, что она говорила в суде? Разве вы не знаете, как я все эти годы обманывала Эдварда, в то время как Александр обманывал вас? Как мы думали только о себе, совершенно не заботясь о близких нам людях? Разве он вам не рассказывал…

– Александр рассказал мне все. Да, я знала, что он меня обманывает. Но ведь этот обман начался еще до того, как мы поженились. Он любил вас тогда, и он любит вас сейчас. Вот почему я здесь, хотя одному Богу известно, зачем я взваливаю на себя ваши проблемы. Элизабет, вспомните, через что вам пришлось пройти. И неужели вы откажетесь от всего сейчас? Соберитесь! Возьмите себя в руки! Вы ведете себя, как…

– Эдвард и Кристина мертвы, Джессика! И что бы вы ни говорили…

– Эдвард умер, потому что он был вором, который зашел слишком далеко и которого обманули свои же. У него случился удар только из-за этой чертовой маски. И Кристина это прекрасно знала, так же как знаете это и вы сами. Так какое вы имеете право заставлять Александра, Шарлотту и Джонатана за это платить? Прошлое пусть остается в прошлом, Элизабет. А вам необходимо взять себя в руки и жить дальше.

Пуговица, которую я все время вертела в пальцах, оторвалась и покатилась по полу. Джессика проследила за моим взглядом, рассмеялась и налила себе еще чаю.

– А теперь, когда мы разобрались с Эдвардом и Кристиной, давайте поговорим о вас. Надеюсь, вы не обидитесь – а если обидитесь, то тем хуже для вас, – но вы совершенно бесхребетный человек, Элизабет. И трусливый. Александр, наверное, сошел с ума, раз потакает вашим причудам, особенно если учесть, как вы с ним обращаетесь.

– Если бы вы знали всю правду…

– Элизабет, можете мне верить, можете нет, но я прекрасно понимаю ваши чувства. Никому еще не довелось пройти такие испытания, которые прошли вы, и остаться целым и невредимым. Но подумайте об Александре. Он ушел из семьи, забросил карьеру, рисковал своей жизнью – и все из-за вас. Чего вы еще от него хотите? Честно говоря, вы мне совершенно безразличны, но я прошу вас не заставлять его больше страдать!

Прошло несколько минут, прежде чем я снова смогла заговорить. Я была так потрясена состраданием, которое проявила Джессика ко всем нам, что не решалась даже посмотреть ей в глаза.

– А он знает, что вы здесь?

– Нет. – Джессика допила чай и взяла свой жакет. – Я пришла сюда, чтобы сообщить вам: вчера мы с Александром развелись.

Я провожала ее глазами, когда она шла к двери. Но у самого порога Джессика неожиданно остановилась, пристально посмотрела на меня и сказала:

– Я рада, что пришла. Я не была знакома с Эдвардом, но… В конце концов у нас с ним было много общего, разве не так? Он – со своей одержимостью, я – с вечными поисками смысла жизни… И еще один крест, который мы несли оба, – любовь к вам двоим. Каждый из нас заплатил свою цену, Элизабет. И пожалуйста, не делайте так, чтобы все эти жертвы оказались напрасными!

Джессика давно ушла, а я все сидела в кресле и вспоминала ее слова. Она, наверное, даже сама не представляла, до какой степени попала в точку, когда назвала меня трусливой. И это определение было еще слишком мягким! Но теперь наконец я точно знала, как поступлю.