– Может быть, теперь вы сможете понять, почему я подожгла бридлингтонский склад, чтобы убить свою невестку.

Я вздрогнула и почувствовала, как поплыли перед глазами лица, сливаясь в общую массу.

– Я ненавидела ее, – продолжала Кристина. – Она привела в наш дом свою незаконнорожденную дочь, дочь вот этого человека. – Она не повысила голоса, но ее рука, вытянутая в сторону Александра, сильно дрожала. – И мой брат растил ее ребенка, как своего собственного. Он дал им обеим все, чего только можно пожелать. И чем же она отплатила ему? Она снова сбежала со своим любовником, вернулась, когда между ними было все кончено, и попыталась выдать своего второго ублюдка за сына моего брата. Но он простил ее, несмотря ни на что. Он всегда все прощал ей, потому что любил. Он даже официально усыновил ее детей. Он изменил завещание в их пользу. А все это время я помогала осуществиться его честолюбивым планам, лишь бы только он мог перебороть комплекс неполноценности, возникший из-за ее постоянных измен. Желание обладать маской превратилось у него в навязчивую идею. Таким образом он реализовал свой нерастраченный потенциал любви. Если бы он ее не получил, у него в этой жизни просто ничего бы не осталось! И пока я помогала ему, она снова оказалась в постели своего любовника. Мой брат обо всем узнал, и это убило его. Она заслуживает смерти и получила бы по заслугам, если бы Дэниел Дейвисон ее не спас. – Кристина ненадолго задержала на мне взгляд, но потом снова отвела его. – Если бы ее предоставили мне, она бы отправилась не в тюрьму, а прямиком в преисподнюю, где ей самое место. – Она снова немного помолчала и улыбнулась какой-то жуткой отвратительной улыбкой. – Но мой брат любил ее. Он готов был простить ей все, что угодно. И только ради его памяти я решила дать эти показания. Она невиновна.

Она снова посмотрела в мою сторону своими желтыми глазами, и я непроизвольно вцепилась в перила с такой силой, что у меня побелели костяшки пальцев. Ужасная улыбка стала еще шире. Было в ней что-то зловещее, и я задрожала от панического страха. Ну зачем она это делает?! Если она меня так ненавидит, зачем сейчас способствует моему освобождению? Все мое тело заледенело от ужаса, когда Кристина прошипела ответ:

– А теперь живи и мучайся от угрызений совести.

С ее злобно поджатых губ сорвался торжествующий смешок. Она победила.

Прошло несколько недель после моего освобождения, а я все реже и реже виделась с Александром. Я не могла смотреть на него и любить его без того, чтобы передо мной не возникло лицо Кристины и ее взгляд в тот день. Александр перепробовал все средства, убеждая меня взять себя в руки. Но чем больше он уговаривал и упрашивал, тем больше я от него отдалялась.

А потом, в тот день, когда Кристину приговорили к смерти – это было четырнадцатое сентября, – посыльный принес мне конверт. До сих пор мне трудно передать словами, что я испытала, когда открыла его. Письмо было датировано двенадцатым сентября. По мере его прочтения я все острее чувствовала боль и одиночество Кристины. Не только в последние часы, а с тех пор, как я вошла в ее жизнь.

С того самого дня, когда я впервые увидела ее, я почему-то всегда была твердо уверена, что однажды мне придется ее убить. Возможно, это было своего рода предвидение, хотя я никогда не замечала за собой подобных способностей. Да и в тот день у меня абсолютно не возникло никаких ярких мысленных образов. Единственное, что я ощущала, – это непреодолимую потребность защитить себя.

Элизабет Соррилл. Природа наделила ее красотой, о которой могла только мечтать любая женщина, и я в том числе.