Он подумал о Джулии Мейнард и о том, как в Примроуз-Парке он пытался принудить ее к браку, и похолодел от этой мысли. Лучше ему вообще об этом не вспоминать.

Итак, в Бате было три потенциальных невесты. Первой была Гортензия Пью, самая младшая из этой троицы. Семнадцатилетняя, пухленькая и хорошенькая, она имела один значительный недостаток. Гортензия была дочерью владельца шляпной фабрики, который значительно разбогател и задумал улучшить свое общественное положение, выдав единственную дочь за какого-нибудь члена высшего света. Отец и дочь добивались его с целеустремленной преданностью. Ему бы следовало с благодарностью и не задумываясь поспешить под венец. Ведь это было именно то, чего он хотел. Но он не мог не думать о том, что даже долговая тюрьма может быть предпочтительнее, чем необходимость всю оставшуюся жизнь выслушивать вульгарную и глупую болтовню этой девицы. Основными темами ее разговоров были ее отличный гардероб и шкатулка с драгоценностями.

Леди Ваггонер была ему больше по вкусу. Пышногрудая красивая вдова, которая, вероятно, была старше него на семь-восемь лет, также обладала значительным состоянием. И он ей нравился. У Фредерика было достаточно опыта в общении с женщинами, чтобы понять, что он в любой момент сможет попасть в ее постель, если того пожелает. Это была довольно заманчивая перспектива. Но пойдет ли вдовушка за него? Это был ключевой вопрос. Эта женщина обладала не меньшим, чем у него, опытом любовных связей. И он подозревал, что она может быть так же искусна в избегании брачных уз. Он мог впустую потратить лето на связь, которая удовлетворила бы его физически, но и только. Он не мог позволить себе так рисковать.

Оставалась мисс Клара Данфорд — пожалуй, самый неприятный вариант из трех. А также самый, пожалуй, богатый. Ее отец, хотя и был джентльменом, по слухам, сколотил огромное состояние в Ост-Индской компании в Индии и после своей смерти все завещал дочери. Фредерик полагал, что ей было хорошо за двадцать, но, возможно, не больше двадцати шести, как ему самому. Когда однажды после обеда в Верхнем Зале торжеств он попросил представить их друг другу, она была учтива и, казалось, всегда была готова немного поговорить с ним с утра в бювете. Наверняка, вполне возможно было склонить ее к браку. С их самой первой встречи он очень старался использовать на ней весь свой опыт обольстителя.

И все же от одной только мысли о браке с мисс Данфорд его бросало в холодный пот. Однажды утром, в модный ранний час, он стоял в бювете, разговаривал с несколькими новыми знакомыми и развлекался тем, что наблюдал, как те, кто пил лечебную воду, с отвращением подносили стаканы к своим губам. И смотрел, как Клара Данфорд на другом конце комнаты разговаривала со своей верной компаньонкой, молодой, красивой и плачевно бедной мисс Гарриет Поуп, полковником Ратледжем и его супругой.

Фредерик подумал, что ему бы следовало подойти и поговорить с ней. У него не было времени на неспешное ухаживание. Он должен отбросить прочь свою неприязнь и быть понастойчивее. Клара была самой непривлекательной женщиной из встречавшихся ему. Она была худой, возможно, из-за неподвижности, вызванной ее состоянием. Она была калекой и, когда он видел ее, всегда сидела в кресле-каталке. Ее руки имели хорошую форму, и, судя по тому, что обрисовывала тонкая шерсть ее утреннего платья, это относилось и к ногам. Лицо Клары также было худым и неестественно бледным. Он где-то слышал, что она жила несколько лет со своим отцом в Индии, где подхватила болезнь, сделавшую ее инвалидом.

У нее было слишком много волос. Для любой другой женщины они были бы предметом гордости, густые, блестящие и очень темные.