– Ты маленькая школьница. Вот все, что я знаю.

Но сейчас она уезжала от него. Костяшки его пальцев были разбиты в кровь. Он видел, как люди в ярости били стены, и только сейчас понял, какое это удовольствие. Он снова ударил.

– Basta![21] – воскликнула девушка и потянула его за руку. – У меня есть для тебя кое-что.

Она нагнулась, ища что-то под прилавком. Хьюго рухнул на стул. Девушка уселась ему на колени, узкие джинсы дразнили его бедра. Она протянула ему упакованный подарок. Он развязал ленту, стараясь быть аккуратным и показать себя с лучшей стороны. Это была книга об истории ацтеков. Хьюго видел, что она гордилась этим взрослым подарком, и удивлялся, почему она выбрала именно эту книгу. То ли потому, что он разговаривал на науатль, языке мексиканских науа, своих предков, одного из первых ацтекских племен. А может быть, тем самым ей хотелось сказать ему, что однажды она поступит в университет, станет больше чем просто продавщица, забеременеет в двадцать лет, будет рожать детей и жить в доме с двумя комнатами и металлическими опорами для второго этажа, который никогда не построят. Он переворачивал страницы – Акамапичтли[22], ацтекские воины и жрецы – и чувствовал себя безнадежно слабым перед этими храбрыми мужчинами. Лола погладила его по голове, стараясь утолить мужскую печаль. Натруженная рука Хьюго вцепилась в подол ее платья.

Она прочла вслух:

– Ацтекские жрецы проводили человеческие жертвоприношения в честь каждодневного восхода солнца. Быть принесенным в жертву было высшей честью для смертного, это значило, что его душа станет богом и будет вечно жить в раю. Жрец вводил избранного воина в Великий Храм Теночтитлана, вспарывал ножом его грудную клетку и вырывал бьющееся сердце.

Лола, обвив руками его шею, спросила:

– Если бы тебя принесли в жертву, как долго твое сердце билось бы для меня?

Она флиртовала с ним и выглядела безумно счастливой.

– Вечно, моя желтенькая школьница. Я бы преподнес тебе свое сердце на золотом блюде и после того, как ты меня съела, навечно остался бы жить в тебе.

Удовлетворенная ответом, девушка поцеловала его в ухо и продолжила читать:

– Затем из жертвы готовили блюдо, и каждый, кто отведал плоти, считался защищенным. Голову нанизывали на жердь, чтобы остался только череп, а содранную с трупа кожу жрецы надевали во время религиозных церемоний. Ничего не пропадало зря. Постоянные убийства задабривали богов и гарантировали равновесие во вселенной. На следующее утро небо окрашивалось в розовый цвет, словно в память о крови, пролитой в его честь.

Девушка уронила сандалию на шлейках и пошевелила пальцами на ногах.

– Это как Иисус. Сын Божий умер за наши грехи. Теперь во время таинства причастия мы вкушаем его плоть и кровь.

– Как любовь. – Хьюго заглянул ей под блузку. – Я проливаю свою кровь ради тебя.

У Лолы внутри все похолодело.

– Какую кровь? – насмешливо спросила она. – Какую жертву ты бы принес во имя нашей любви? Ты приходишь сюда и проливаешь себя внутрь меня, а потом идешь домой к своей толстой жене и курам. Если бы ты любил меня, то оставил бы свою уродливую жену, женился бы на мне и наказал бы моего отца, который подглядывает за мной, когда я раздеваюсь.

Хьюго нежно взял ее за подбородок.

– Это неправда. Твой отец – юрист.

– Мой отец – юрист, который подглядывает сквозь щели в дверях.

– Я убью его и украду тебя.

– Тебе нет до меня никакого дела.

Хьюго отвесил ей пощечину. Она схватилась за щеку, но не заплакала. От холодности ее взгляда у него замерло сердце. Он приник лицом к ее груди и вдохнул запах ее тела. Она пересмотрела слишком много мыльных опер.