— Телефон. Беспрекословное подчинение первому слову вальцгардов. Никаких выкрутасов.
М-да.
Можно подумать, и не было нашего разговора на кухне.
— Спасибо, что говоришь со мной, как со взрослым человеком, — огрызнулась я.
— Сначала докажи, что ты умеешь себя вести, как взрослый человек. — Сестра вышла за дверь раньше, чем я успела ответить.
Что касается Гроу, он стоял, привалившись к стене и глядя на меня. Ноздри чуть подрагивали.
— Спасибо, что поддержал, — заметила я.
— У меня всего один вопрос, Танни: когда ты собиралась мне сказать, что у тебя в роду, возможно, были иртханы?
Я сложила руки на груди.
— Леона растрепала, да?
— Леона сочла нужным со мной этим поделиться. В отличие от тебя.
— Ну, здорово, — хмыкнула я. — Чем она еще решила с тобой поделиться? Любимым цветом нижнего белья?
Глаза Гроу опасно сверкнули, он шагнул ко мне.
— Я задал тебе вопрос, Танни.
— А я не хочу на него отвечать!
Рванулась мимо него в гостиную, но он перехватил меня за руку.
— Мы не договорили.
— Да ладно?
— Не ладно. — Пальцы сомкнулись на моем локте с такой силой, что я ойкнула, а потом меня втащили обратно на кухню. — Представляешь, когда двое решают жить вместе, о таком говорят заранее.
От такого заявления я сначала очешуела, а потом снова рванулась, чудом не оставив в его захвате клок рубашки.
— Насчет двоих — это ты прав, но есть одна маленькая поправочка: здесь все решил ты.
— Я. Ничего. Не решал. — В глаза Гроу плеснула зелень. — А вот ты умудрилась решить за двоих. Дважды.
Я сложила руки на груди.
— Да ну? И о чем же еще я тебя не спросила? Когда взяла твой гель для душа или зубную пасту?
— Когда взяла Ленарда.
Во мне как-то разом закончились и слова и воздух.
— Ну, знаешь ли… Я не подумала, что нужно интересоваться, хочешь ли ты помочь потерявшему родителей парню. Мне такое даже в голову не пришло, ни разу. Но если ты против, мы съедем в ближайшую пару часов, как только я найду приемлемый вариант аренды.
Метнулась мимо него, но меня перехватили за многострадальный локоть и толкнули назад.
— В этом вся проблема, Танни. Ты не думаешь. Ты не думаешь ни о ком, кроме себя. — Прежде чем я посоветовала ему идти куда подальше, Гроу продолжил: — Я сам такой же. Это синдром одиночки, но когда есть двое, решения принимаются вместе. Я не имею ничего против Ленарда, но тебе стоило просто спросить. Чувствуешь разницу?
— Да! — огрызнулась я. — Чувствую! Мне надо было сказать парню: извини, я сейчас спрошу у Гроу, не против ли он, что ты на пару дней поселишься в его квартире, а то у него чувство собственной важности скукожится. Все, давай замнем тему. Я не собираюсь с тобой жить, так что вопрос исчерпан. Могу я пройти?
— Нет.
— Нет?
— Нет. — Гроу шагнул ко мне вплотную.
Настолько, что мне пришлось отступить, и только по счастливой случайности я не угодила пяткой в миску Бэрри. Впрочем, в следующую минуту миска Бэрри меня перестала волновать от слова «совсем». Потому что Гроу оперся о столешницу, чуть ли не вжимая меня в нее, черты его лица снова заострились, становясь звериными, и меня знатно полоснуло его силой.
— Нет, Танни. Мы еще не поговорили про наше с тобой «ничего».
— А о чем тут говорить, если оно ничего? — прищурившись, спросила я.
— Например, о том, что сегодня утром ты была другого мнения. |