— Нет, не могу, — быстро согласилась она, желая как можно быстрее закончить этот разговор.

   — Тогда почему вы сказали, что она ест? — Джейн даже не стала отвечать на этот вопрос, и он продолжал раздраженным тоном: — Следите за тем, чтобы она ела. Молоко и яйца, вы можете достать свежие продукты в поселке. Сделайте ей пудинг. — Он сел в свою машину и уехал, подняв в воздух облако пыли.

   Пудинг… Значит, он бывал в Англии или где-нибудь еще, где готовят подобные блюда, ведь в Греции оно редкость.

   Впрочем, Джейн сделала так, как ей было сказано, и дала пудинг Паулине на обед. Та вздрогнула и отвернулась, как будто перед ней был яд.

   — Доктор Роузакис сказал, что ты не ешь. — Джейн стояла около койки подруги. — Почему ты не ешь, Паулина?

   — Очевидно, потому, что не голодна. Разве есть другие причины, из-за которых люди не едят?

   — Всегда есть причина, когда человек не голоден. Почему не была голодна ты?

   Паулина не ответила, она лишь плотнее завернулась в одеяло:

   — Я плохо себя чувствовала.

   Джейн заметила капельки пота на лбу подруги.

   — Почему ты ничего не говорила?

   — Потому что надо было работать. Я не могла подвести Николаса.

   Джейн раздраженно покачала головой:

   — Он бы не пожелал, чтобы ты работала, будучи больной. Тебе следовало бы сообщить ему, Паулина.

   — Я не могла подвести его, — повторила девушка и повернулась к стене.

   — Ты должна поесть, — настаивала Джейн. — Доктор сказал, что я должна приготовить тебе этот пудинг…

   — Я не хочу!

   — Паулина…

   — О-о, уйди и оставь меня в покое! Я же сказала тебе, что не голодна!

   Все это явно не походило на ту Паулину, которую знала Джейн. Может быть, она больна серьезнее, чем считает доктор? Он определенно прав, упомянув о меланхолии. Паулина настолько подавлена, насколько это вообще возможно. Но почему? Джейн видела только одну причину. Николас слишком тянул с объяснением. Из слов подруги Джейн заключила, что та надеялась, что правда об отношениях четверых друзей прояснит ее отношения с Николасом. Но ничего важного не произошло — по крайней мере, ничего конкретного. Правда, Николас смотрел на Паулину так, как не смотрел ни на кого другого. Он говорил с ней мягче, чем со всеми остальными, хвалил ее работу, сидел рядом с ней за ужином. Николас проводил с ней больше времени, чем с кем-либо еще, но это ничего не значило, так как они работали над его книгой. Кто бы ни был его секретарем, этот человек точно так же находился бы рядом с ним.

   Отчаявшись что-либо сделать, с пудингом в руке она отошла от кровати. Возможно ли, что Николас не имел к Паулине иного интереса, кроме как интереса нанимателя? Она была прекрасным работником, оказывала ему огромную помощь, и естественно, что он был благодарен… Вначале он жалел ее, так как думал, что Паулина обманутая жена. Размышляя об этом, Джейн решила, что если жалость сродни любви, то не было бы ничего удивительного, если бы в случае с Николасом произошел переход от одного чувства к другому. Но теперь сомнения одолевали девушку, и она боялась за Паулину, очень боялась. С самого начала она понимала, что Паулина будет страдать, если ее надежды не осуществятся. Ее подруга была совсем не похожа на нее. У Паулины не хватило бы сил на сопротивление.

   Вернувшись на кухню, Джейн поставила тарелку с пудингом в буфет и отправилась на поиски Николаса.