Заглянувший следом за мной начальник отдела строго-настрого отчитал Черненко:

— Виктор Геннадьевич, это безобразие. Не к лицу сотруднику уголовного розыска матерно оскорблять дежурного офицера на пороге отдела. В следующий раз, если придешь ночью, он тебя не пустит. И будет прав.

Витька слабо парировал:

— А к лицу дежурному офицеру наступать на руки сотруднику уголовного розыска?

Витька считался самым опытным опером в отделе, хотя ему не было и тридцати, а мои новые коллеги пояснили, что если Черненко ушел в рейд, то так оно и надо, не следует к нему приставать, Витька знает, что делает. Также мне сообщили, что он является тонким психологом и в «расколе» подозреваемых ему нет равных во всем министерстве. В данном, наверняка неоспоримом факте я еще не имел удовольствия убедиться, хотя страшно желал посмотреть, как работают настоящие профессионалы.

Впрочем, чтобы не утомлять вас длинной прелюдией об особенностях милицейской практики, я перейду сразу к теме, а мои открытия в реалиях профессии буду доводить по ходу. Это гораздо нагляднее.

Сейчас я трясусь на переднем сиденье БМП — боевой машины полиции, — в УАЗике то бишь, сжимая еще не озябшими пальцами короткоствольный десантный автомат и сурово глядя вперед.

Три минуты назад, зайдя в дежурную часть получить свой первый в жизни материал, я испытал принцип Судьбы. Наукой пока не доказано существование этого принципа, но он, несомненно, присутствует. К примеру, если ты дежуришь, но в нужный момент сидишь на горшке или вышел на обед — это не Судьба, а если не дежуришь, но заходишь забрать материал, это как раз она, Судьба. Именно в нужный момент — в тот самый, когда на пульте загорается лампочка ввиду срабатывания сигнализации в сберкассе.

А тут уж без разницы: дежуришь, не дежуришь, на горшке, не на горшке — автомат в руки и ура. Побыстрее. Подмога прибудет позже, а ты пока немедленно реагируй.

В любом случае я доволен. Это мой первый боевой выезд. И легкий мандраж охватил организм не от страха перед, возможно, вооруженным преступником, а от боязни сделать что-то неправильно и показать свою профессиональную несовместимость.

Автомат упирается откидным прикладом в колено и снимается с предохранителя. Я от всей души жалею, что меня не видят мои бывшие одноклассницы и подружки. Типаж — коммандо. Даже в армии я не выглядел так благородно.

Расстегнутая черная куртка, заправленные в высокие ботинки джинсы, шапочка на глаза и, конечно, боевое оружие настоящего мужчины. Классика в черном.

Прямо по газону водитель выруливает на финишную прямую.

— Прижмись, прижмись, — отрывисто бросаю я сержанту. — Спугнем! Надо по уму.

Сержант тормозит и выключает мигалку. Я выскакиваю на снег и, пригнувшись к земле, бегу мимо продуктовых ларьков к сберкассе. Главное — тактика. Неожиданность — сестра удачи. Сберкасса на втором этаже здания.

Я ловко, по-кошачьи перепрыгиваю через перила и, сбив железную урну, влетаю внутрь. Правая рука передергивает затвор, глаза адаптируются к полумраку.

Темп, темп. Но и голова тоже. Перед стеклянными дверьми стратегическая остановка. На секунду-другую. Выбор позиции и мишени для стрельбы. Мишени в зале не наблюдается. Не исключено, что мишень за стойкой — потрошит сейф. Поэтому еще раз спокойствие. Непринужденно толкаю дверь и захожу в зал рядовым, гражданским посетителем. Как насчет подписки на «Охоту и рыболовство»? Автомат не прячу — некуда. У крайнего окошечка стойки — очередь из старушек, за столиком — мужичок, плюющий в чернильницу. Щелканье калькуляторов, треск кассовых аппаратов, звуки радио.

Не убирая пальца со спускового крючка, подхожу к центральному окошечку. Женщина лет сорока виртуозно лупит пальцами по здоровому калькулятору. Заметив мою тень, протягивает руку в колечках к окошку:

— Давайте квитанцию.