И снова совещание.

Я срываю последнюю запланированную встречу на сегодня, не являясь на нее и даже не предупреждая. Вместо этого я еду в «Вертикаль» в квартиру Мэл, чтобы выбить из этой шлюхи дурь. Мой рабочий день гораздо длиннее, и я знаю, что она уже дома, если, конечно, к себе пошла, а не к Дэвису, плакаться в жилетку.

Сжимаю кулаки, рисуя себе грязную картину расправы над Мэл. Я не понимаю, как все еще могу хотеть ее, зная, что она, вероятно, скакала на Дэвисе. Своей упругой задницей, позволяя ему пялиться и сжимать ее грудь, теряя голову от кайфа.

Черт. Перед глазами полнейшая тьма, я могу видеть только то, как припечатываю ее к полу, и бешено вбиваюсь в ее маленькое тело до одури… сжимаю хрупкую шею, пока не вижу признаки отчаяния и преклонения в ее глазах. И лишь признание в том, что ничего не было с этим кретином, спасает ее от удушья.

Вспоминаю их, чертовы аквамарины, которые вывернули мне душу. Я повелся на этот небесный чистый цвет, как полный идиот. Она такая же, как все, но другие хотя бы не лгут, и не смотрят на меня так, словно я единственный человек на планете, который имеет для нее значение. Я хочу ударить ее… и хочу целовать ее губы, хочу, чтобы она сказала мне что угодно, лишь бы я поверил, что Ник не трахал ее этой ночью. Теперь я понимаю, что чувствовал мой отец, о чем он предупреждал. Соблазн и коварство. С этими женщинами нельзя быть ни в чем уверенным. Она может смотреть на тебя так, как сейчас, словно ты — Бог, а потом раздвинуть ноги для другого Бога, как ни в чем ни бывало. В порядке вещей. Это у них называется «Нужно двигаться дальше». Фраза, которая звучит в каждом гребаном американском фильме, зомбируя идиотов, которые живут здесь. Двигайся к следующему члену, сука.

Глава 18

«Держаться за сердце, которое тебе уже не принадлежит… это не любовь. Это одержимость».

Мелания

«Пораскинь мозгами, meligim. Я обещал, что поимею тебя и сделал это. Размечталась, да? Закатай губы, детка. И Беатрис действительно в рот берет в разы лучше, она профи. И твое место уже завтра займет новая кукла, которая не будет бросаться моим подарками и выпрашивать мою любовь.»

Задыхаясь от слез, я еду домой в такси, не обращая внимания на слова утешения, сидящего на переднем месте мужчины. Ничто в мире сейчас не способно успокоить меня, вернуть время вспять, поднять с колен, и очистить от новых комков грязи… Джаред снова это сделал. Опустил, унизил, обесценил каждое слово, которое подарило моей душе самое прекрасное чувство на свете. Первое, невинное… я думала, это и есть то самое «раз и навсегда».

В глубине души я всегда на это надеялась, прекрасно догадываясь о его истинной сути. Я запуталась… совсем запуталась, и поверила ему, пока он вертел мной, дергал за ниточки, смеясь над безвольной марионеткой.

Я снова почувствовала себя грязной, как тогда, в детстве, когда за любой «не такой» взгляд, я получала ремнем по ягодицам.

«Ты сама напросилась, Мелания. Хорошие девочки не должны так похотливо облизывать свои губки. Как ты можешь быть такой грязной и юной девочкой? Ты вырастешь шлюхой, если я не преподам тебе урок…» — содрогаюсь от слов, которые буду помнить, наверное, всю жизнь и снова сгораю от боли.

Я думала, Джаред защитил меня от призраков прошлого, позволил открыться… я думала, он очистил меня. Казалось, что занимаясь с ним любовью, я перестану чувствовать этот выедающий кожу стыд, и, наконец, смогу быть собой, но нет… любовь — взаимное чувство. Всегда взаимное. И она не разрушает… Настоящая любовь взывает к самому светлому, теплому.