Изменить размер шрифта - +
Магда же, несмотря на то, что карета лорда Морнбьюри была во сто раз лучше, чем любая другая, в которой ей приходилось ездить, уже через двадцать миль дороги почувствовала тошноту и усталость.

Возможно, при других обстоятельствах она восприняла бы эту тряску как некоторое разнообразие и развлечение, ведь до этого ей пришлось выезжать из дома всего два раза в жизни. Последний раз они ездили в Шафтли на похороны Доротеи и большую часть пути провели в общей почтовой карете, где было полно народу и дурно пахло. Но сегодня, несмотря на пышность экипажа, Магда чувствовала себя жертвой, которую везут на заклание.

Взгляд ее огромных бездонных глаз был устремлен в никуда, она не видела ни проплывающих мимо деревень с низенькими домишками, ни богатых замков, ни заснеженных полей и пастбищ, ни ферм, ни холмов…

Ничего не видела, ни о чем не могла думать. Эсмонд, один только Эсмонд был в ее мыслях. Как он ее встретит, что скажет?

 

5

 

Новый год начался с восхода солнца.

Под его лучами золотом вспыхнули снега на холмах Суррея, ожили застывшие белые деревья в Морнбьюри-Холле, окрасились розовым летящие на юг облака.

В полдень Эсмонд уже стоял у окна библиотеки и нервно теребил кружевной воротничок. «Волнуется», — думал Арчи, который стоял у друга за спиной и вместе с ним высматривал, не появится ли карета, везущая Магду.

Эсмонд сам лично провел два часа в гардеробной, выгнав в конце концов всех, кто пытался помочь ему привести себя в надлежащий вид. Слишком уж много они суетились — парикмахер, цирюльник, камердинер… Он был поистине великолепен в своем светлом костюме с широкими, расшитыми золотом манжетами и таким же золотым узором вокруг петель. Искусную вышивку бежевого жилета дополняли золотые же пуговицы. Колени и туфли были украшены бриллиантовыми пряжками.

С одного плеча его свешивались голубые и белые ленты, повторяющие два цвета его фамильного герба. Парик он выбрал светло-серый, который очень шел к его бледному лицу и голубым глазам. По мнению Сент-Джона, выглядел он сегодня просто блестяще. Замшевые перчатки и усыпанная бриллиантами треуголка лежали на подоконнике и ждали своего часа. Временами Эсмонд косился на них и оглядывался на Сент-Джона.

— Хорош видок, скажи, Арчи? Эсмонд Морнбьюри перед отправкой на бойню.

— Неужели женитьба — это так страшно?

— А как ты думал? Сегодня я навеки прощаюсь со свободой… — шутливо продекламировал Эсмонд.

— Ничего, когда очаровательная Магда лебедем вплывет в твои объятия, ты живо обо всем забудешь, — сказал Сент-Джон.

— Да ты, брат, романтик… — засмеялся Эсмонд.

Внезапно улыбка сошла с его лица, и он крепко сжал руку друга.

— Едет! — шепнул он и прикусил губу.

Арчи посмотрел в окно. По аллее, быстро приближаясь к дому, двигалась карета Эсмонда. Уже слышались щелчки кнута, звуки рожка и возгласы любопытных, которые высыпали во двор, чтобы поскорее взглянуть на невесту его светлости.

«Наконец-то я ее увижу… Моя милая подруга по переписке… Хрупкое дитя с овального портрета…» — думал Эсмонд.

Карета остановилась. Форейторы опустили ступеньки. Первым вышел сэр Адам и низко поклонился Эсмонду, который уже успел спуститься во двор. Вряд ли колючий ветер был виной покрасневшим щекам молодого графа, скорее всего, дело в том, что он увидел за спиной сэра стройную девичью фигурку. Теперь она направлялась к нему в сопровождении горничной-француженки.

Он вышел ей навстречу. Лица ее он не увидел, поскольку она куталась от ветра в свой бархатный капюшон и густую вуаль. Ему удалось разглядеть только глаза — огромные, золотистые, с длинными черными ресницами. Они были совершенно не такие, как на портрете, нет, в жизни они были намного лучше! Художник не сумел передать всю их красоту и выразительность… Однако у него не было времени ее разглядывать, приличия требовали скорее пригласить ее в дом.

Быстрый переход