Вскоре появился граф.

Арчибальд Сент-Джон сразу заметил перемену в его настроении и неестественную бледность. У него упало сердце. Подбежав к другу, он спросил:

— Ну, как твоя жена, Эсмонд?

Граф издал сиплый смешок, в котором веселья было не больше, чем в предсмертном хрипе. Это еще сильнее насторожило Сент-Джона.

— Ах жена? — тихо сказал Эсмонд. — А вот жена моя…

— Ш-ш-ш! Пойдем выйдем в библиотеку. Там расскажешь. Я же вижу, что-то случилось.

— Подожди, — сказал Эсмонд и прошел сквозь толпу в другой конец комнаты, где сэр Адам Конгрейл беседовал с генералом Коршамом. Его самодовольный голос, казалось, был слышен повсюду:

— Смею вас уверить, генерал, моя дочь — одна из лучших наездниц во всем Глостершире. Мало кто из благовоспитанных девиц может похвастаться тем, что умеет скакать без седла на едва объезженном жеребце.

— Поразительно, — пробормотал генерал, поглаживая седые усы. — Но все-таки опасно.

— Причем настолько опасно, что недалеко и до несчастного случая, — ледяным тоном произнес Морнбьюри, встревая в разговор.

Сэр Адам обернулся. Его выпученные глазки сузились, и он, кашлянув, подобострастно захихикал:

— Ну конечно, ну конечно, милорд.

— Вам, как моему тестю, вполне можно называть меня Эсмондом, — сказал граф тем же натянутым голосом и при этом бросил на него весьма и весьма красноречивый взгляд.

Сэр Адам поклонился и почему-то вдруг почувствовал острую резь в желудке.

— Ну конечно же, Эсмонд. Эсмонд, благодарю вас. Я безмерно счастлив, что вы мой зять.

— Я тоже безмерно счастлив, — сказал Эсмонд звенящим голосом, — что взял себе в жены такую красавицу.

— Наверное, невесте уже стало получше, — высказал предположение генерал Коршам.

Эсмонд ничего не ответил. Он посмотрел в глаза Адаму Конгрейлу, а затем перевел взгляд на Арчи:

— Могу я пригласить вас двоих, джентльмены, пройти со мной в соседнюю комнату? Леди Морнбьюри чувствует себя неважно и, к сожалению, вряд ли спустится к гостям. Ничего страшного не случилось. Просто легкое недомогание. Но вы же понимаете, я, как муж, должен проявлять внимание и заботу. Поэтому прошу всех к столу. Я скоро присоединюсь к вам, но прежде мне следует переговорить с этими двумя джентльменами и моим адвокатом, которого срочные дела вынуждают немедленно вернуться в Лондон. Это ненадолго, мы только подпишем кое-какие бумаги. Брачное соглашение, ну, вы сами знаете… — Он с обворожительной улыбкой поклонился гостям.

Сразу же последовали громкие сочувственные возгласы в адрес леди Морнбьюри и ее здоровья. Все как будто разом подумали об одном и том же — не дай Господь, чтобы Магда пошла по стопам несчастной Доротеи! Это была бы уже вторая трагедия в личной жизни графа…

А тем временем Эсмонд, Арчи и сэр Адам уже сидели в библиотеке. Никакого адвоката, разумеется, с ними не было — с документами граф планировал разбираться с утра.

Ничего не понимающий Арчи первым задал вопрос:

— Что случилось? Насколько я понял, на самом деле Магда здорова? Тогда почему же…

Эсмонд перебил его:

— Да, она совершенно здорова, если не считать одной болезни… душевной. Болезни, которую вы… — он указал на сэра Адама, — которой заражен весь ваш дом. Воспаление хитрости и лживости — вот как она называется. И нетрудно догадаться, какую цель вы преследовали.