Анастасия Акулова. Танец безликих
Мы умираем вместе до утра, Чтоб как цветы ожить с росой, с рассветом, И в новый день вдвоём открыть врата, Чтобы опять, опять, опять искать ответы. Мы умираем вместе до утра — Ибо в безлунном мраке мы другие. Тьма очень удобна, но хитра, В ней правила для всех совсем иные. Нас тихо детьми ночи называют, Бояться, как боится света тьма. Сторонятся, но и сами призывают, Грозясь одним лишь словом «тюрьма». Для всех мы умираем до утра, Но истинно живём лишь только в ночи. Мы вольны, как буйные ветра, Один лишь плен мне в мире — твои очи… Мы сами будто день и ночь различны, И похожи столь же, что они: Одинаково расчётливы, двуличны, И горим, как звёзды, как огни. Есть страсть и тайна, нежность под луною, Неведомые всем, кто просто спит. И до утра весь мир лишь нам с тобою, Ночь нас бережно лелеет и хранит. До утра, как все, мы умираем… Чтоб как цветы, ожить с рассветом вновь… Другие так считают, а мы знаем: Им ночью только сон, а нам — любовь…
Глава 1
Озарённый магическими разноцветными фонарями город поражал величественностью и красотой. Если смотреть издали, то может показаться, будто это не город, а большой отполированный самоцвет, сверкающий под щедрыми лучами солнца. Столица многонациональной и многорасовой империи Ларрония Санрайс, что на ларронийском языке означало «рассвет», по праву считалась одним из богатейших и прекраснейших городов мира, однако у всякой медали две стороны. Тогда как большая часть населения города жила в удовольствиях, там, как и везде, были и те, кому повезло меньше… Петляя по узким мощёным улочкам, немудрено забрести туда, где ночью начиналась новая жизнь. Дорогие рестораны, постоялые дворы, кабаки и казино — они сверкали множеством навешанных гирлянд и светящихся магических вывесок, заманивающих посетителей даже в столь поздний час. Одно из таких заведений, небольшое, но популярное казино «Корона» сегодня было особенно многолюдно. В относительно небольшом помещении было нестерпимо жарко от волнения и большого количества посетителей. Всюду витал навязчивый запах табачного дыма, дорогого алкоголя, жжёного воска от множества свечей, и дешёвых приторных духов, слышался громкий фальшивый смех и звон монет. Само полутёмное помещение казалось аляповатым, но вкупе всё это создавало непередаваемую атмосферу, безумно будоражащую кровь азартного игрока. И логично бы предположить, что в таких заведениях околачиваются только жулики, богатые купцы выбившиеся из простых, искатели нежданного счастья, но… Так думали лишь те, кто мыслил стереотипами и верил маскам. На самом деле здесь собирался весь цвет высшей аристократии, надеясь смешаться с толпой горожан. Да, те самые люди, которые славились по всей империи благородством и бескорыстностью, ночами в таких казино с меркантильной скрупулёзностью подсчитывали маломальские выигрыши. Человеку, привыкшему верить словам, не стоило бы заглядывать сюда, чтобы не разочароваться в кумирах: ведь зачастую богачи, днём утверждающие, что отдали всё до последнего гроша на лечение больных детей, ночью в казино делали немыслимо большие ставки, полагаясь на из неоткуда взявшиеся деньги. Среди таких посетителей был и Корнелиус Блэквуд, самый могущественный маг-артефактор империи. Миролюбивый и скромный дяденька средних лет и самых строгих правил, втайне любил крутить чужими жизнями и посещать увеселительные заведения вроде этого игорного дома. Ныне же, волнуясь перед каждым ходом, мужчина то мял рукой карты, то почёсывал лысоватый затылок или пивное брюшко. Другой пухлой рукой, сплошь увенчанной дорогими кольцами, он собственнически прижимал к себе шикарную блондинку с осиной талией, неестественными крашенными волосами и большим бюстом, сидящую у него на коленях. |
