– Мы расположены за складским помещением, – продолжал блуждающий огонек. – К нам можно попасть либо через театр, либо через люк в каюте Дюмона. Лонд хорошо подготовлен. Дева поймет, что я имею в виду. У него много пузырьков и свечей…

– Как содержат тебя?

– В наручниках. Остальные в клетках, некоторые в заколдованных.

– Мужайся, любимый. Ждать осталось недолго. – Драгонейс замолчал и вышел, заперев за собою дверь. Уиленом овладело беспокойство: каким образом Ларисса смогла говорить через труп.

– О Ларисса, – прошептал он, – какую сделку ты совершила?

Глава XXII

– Ненавижу мох, – пробурчал Джахедрин, всматриваясь в воду сквозь рукоятки рулевого колеса.

Рулевой действительно ненавидел свисающие плети воздушного мха. Он ненавидел кипарисы тоже… и воду цвета чая, казавшуюся больше грязью, нежели водой. Рулевому не нравилась мелководность топей, от силы шесть футов, и сладковатый запах здешних мест.

Но более всего Джахедрин ненавидел то, что зловонный воздух Сурани сделал с его коллегами. Кроме рулевых и кухонного персонала, все в команде ходили с пустыми глазами, совершая механически однообразные движения.

– Похоже, что болотная лихорадка высосала у них души, – сказал Тейн вчера. – Ты помнишь историю, которую рассказал рулевой из Инвидии?

– Да, – ответил Джахедрин. – О человеке, который ходил во сне и прокладывал курс лучше всех на борту. Тейн кивнул:

– Все так, только индивидиец сказал, что он не спал, а был мертв. – Он посмотрел на друга: – Удивительные дела!

Эта идея настолько потрясла Джахедрина, что он принялся тузить своего друга до тех пор, пока не прошел страх.

И еще Джахедрин не любил ночные вахты на борту «Мадемуазель». Все было в порядке, когда среди рулевых были Красавчик Джек и Уилен. Теперь Красавчик Джек был убит в Порт-д-Элуре, а Уилен пропал, и вахты выпадали на Джахедрина и Тейна. Джахедрин тер свои глаза и всматривался в зеленые, серые и черные тени в топях.

Руки рулевого лежали на штурвале и достаточно было небольшого движения рукой, чтобы держать «Мадемуазель» на курсе.

– Спасибо, Сардан, – сказал он вслух певцу, разделявшему с ним компанию. -

Мне кажется, что я бы заснул, если бы не ты и твоя игра.

Певец лениво перебирал струны мандолины:

– Никаких проблем. После Лариссы… труппа стала скучной. Всем не нравится топь.

– А кому нравится? Я был бы рад увидеть чистую воду. Чудо, что мы до сих пор не сели на мель. – Он зевнул. – Друг

капитана Лонд говорит, что мы выйдем из топей примерно через день.

Сардан поднялся и встал подле своего

Друга:

– Капитан не покинет топи без Лариссы.

– Он может быть вынужден к этому.

Искать ее здесь… Жалко, хорошая девушка, но это чертовски трудная задача.

– Капитан хочет.

Джахедрин помолчал, затем тихо спросил:

– Думаешь, найдет?

Сардан пожал плечами нарочито равнодушно:

– Надеюсь.

Густая болотистая река впереди раздваивалась, пропадая из глаз. Полная луна придавала всему зловещий вид.

Сардан тряхнул головой. Трудно было представить Лариссу в этой кромешной тьме, но он надеялся, что с ней все в порядке.

Оставляя мандолину, он сказал Джахедрину:

– Почему бы тебе не дать мне рулевое колесо? Ты ведь устал.

– Если капитан узнает… – заколебался Джахедрин.

– Обойдется. Прошлой ночью я полсмены отстоял за Тейна.

– Неужели правда? – удивился Джахедрин.