– Я нашел хорошее пособие по стрельбе, но делать куда трудней, чем читать. Все руки в мозолях.

– Ничего, держись. Ты нам понадобишься, если Иные нагрянут ночью.

– Очень надеюсь, что этого не случится.

У королевской горницы тоже стояли часовые.

– К его величеству, милорд, нельзя входить при оружии, – сказал старший. – Прошу отдать нам меч и ножи.

Зная, что спорить бесполезно, Джон подчинился.

В горнице было тепло. На белой шее сидящей у огня леди Мелисандры мерцал рубин. Игритт огонь только поцеловал, а жрица – сама огонь, и волосы у нее цвета крови и пламени. Станнис стоял у грубо вытесанного стола, за которым когда‑то ел Старый Медведь. Весь стол занимал кусок кожи с большой картой Севера: один край прижимала сальная свечка, другой – стальная перчатка.

В шерстяных бриджах и стеганом дублете король, видимо, чувствовал себя столь же неловко, как в кольчуге и латах. Лицо бледное, борода подстрижена так коротко, что кажется нарисованной, от черных волос осталась только кайма вокруг лысины, в руке пергамент со взломанной печатью из темно‑зеленого воска.

Джон преклонил колено.

– Встань. – Король сердито тряхнул пергаментом. – Кто такая Лианна Мормонт?

– Дочь леди Мэг, ваше величество. Самая младшая. Ее назвали в честь сестры моего лорда‑отца.

– Чтобы добиться расположения твоего лорда‑отца, несомненно. Знаю я эти штуки. Сколько девчонке лет?

– Десять или около того, – подумав, ответил Джон. – Могу я узнать, чем она прогневила ваше величество?

– «Медвежий Остров не признает иного короля, – прочел вслух Станнис, – кроме Короля Севера, имя которому – СТАРК». Десятилетняя девочка смеет выговаривать своему законному королю! – Его бородка лежала на впалых щеках, как тень. – Никому об этом не говорите, лорд Сноу. Людям довольно знать, что ко мне примкнул Кархолд. Не желаю, чтобы твои братья сплетничали об оплевавшем меня ребенке.

– Как прикажет ваше величество. – Джон знал, что Мэг Мормонт и ее старшая дочь ушли на юг с Роббом – но если даже обе они погибли, у Мэг есть еще дочери, некоторые уже с собственными детьми. Может, они тоже отправились с Роббом? Уж одну‑то из взрослых леди должна была оставить в замке как кастеляна. Непонятно, почему Станнису отвечает Лианна, младшая дочь. Будь письмо к Мормонтам запечатано лютоволком вместо коронованного оленя и подписано Джоном Старком, лордом Винтерфелла, ответ, возможно, был бы другим… Поздно сетовать: Джон сделал свой выбор.

– Сорок воронов разослано, – жаловался король, – а в ответ только молчание либо дерзости. Где почтение, которым каждый верноподданный обязан своему королю? Все знаменосцы твоего отца повернулись ко мне спиной, кроме Карстарков. Или Арнольф Карстарк – единственный человек чести на Севере?

Арнольф Карстарк приходится дядей покойному лорду Рикарду. Он остался кастеляном в Кархолде, когда Рикард и его сыновья ушли на юг с Роббом, и первым прислал ворона, присягнув на верность королю Станнису. «У Карстарков просто выбора нет, – мог бы сказать Джон. – Рикард предал лютоволка и пролил львиную кровь; олень – единственная надежда Кархолда».

– В столь смутные времена даже человек чести не сразу поймет, в чем его долг. Ваше величество – не единственный король, требующий, чтобы все повиновались только ему.

– Где были другие короли, лорд Сноу, – вступила в разговор Мелисандра, – когда одичалые напали на вашу Стену?

– За тысячу лиг отсюда, глухие к нашему зову, – признал Джон.