Танат, пригнувшись, ушел от удара. Выхватил из ножен на поясе большой кинжал с лезвием странной формы и причудливым орнаментом на рукояти.

Уже очень давно Зареку не приходилось сражаться мечом, но во время боя к нему возвращались старые навыки.

Да, такое не забывается!

Он полоснул Таната по груди. Даймон пошатнулся, зашипев от боли.

— Что, не по нраву? Что-то у тебя испуганный вид!

Даймон скривил губы.

— Я не боюсь никого и ничего — тем более, тебя!

С этими словами он бросился в атаку. Зарек не успел уклониться: даймон схватил и выкрутил его руку, сжимающую меч. Зарек зашипел от острой боли.

Но эта боль не могла сравниться с той, которую он ощутил в следующий миг, когда Танат ранил его в левое плечо.

Зарек выругался.

Левая рука от плеча до кисти мгновенно онемела. Он больше не мог держать меч.

Танат опрокинул его наземь.

Придавил Зарека коленом к земле, вздернул за волосы его голову, обнажая горло.

Зарек пытался скинуть его с себя, но тщетно. Он ничего не мог сделать. Оставалось лишь ждать, пока Танат отрежет ему голову.

Холодное лезвие кинжала коснулось его горла.

Зарек затаил дыхание, боясь даже пошевелиться.

Но, едва кинжал прорезал его кожу, ослепительная молния, сверкнувшая в ночной тьме, ударила Таната и заставила его отлететь на несколько метров.

Зарек повалился лицом в снег.

— Нельзя! Нельзя! — послышался мелодичный детский голосок, и рядом с Зареком материализовалась Сими. — Акри сказал, тебе нельзя убивать Зарека! Плохой Танат!

Зарек с трудом перекатился на спину. Все тело его разламывалось от боли. Чуть поодаль поднимался на ноги Танат.

— Это еще что за чертовщина? — проговорил он. — Ты кто такая?

— Не твое дело, — отрезала она. Присела над Зареком, потрогала его рассеченную бровь, взглянула на кровоточащую руку и шею. — Ух ты! Здорово он тебя отделал! Сими очень, очень тебя жаль. Мы думали, что ты вернешься, но потом Астрид забеспокоилась и попросила меня тебя искать. Ух, какой ты сейчас страшный! Раньше ты был гораздо симпатичнее.

Танат неторопливо направлялся к ним.

Зарек заставил себя встать и помог Сими подняться на ноги.

— Сими, уходи. Он может сделать тебе больно.

Она фыркнула, как лошадь.

— Мне нельзя сделать больно!

Танат бросился на нее, выставив вперед кинжал.

— Вот, смотри! — Сими повернулась и подставила Танату грудь.

Он вонзил кинжал ей в грудь по самую рукоять, затем выдернул.

Глаза девочки-демона широко раскрылись. Она ахнула от боли.

В первый миг Зарек подумал, что она притворяется. Но Сими медленно осела на снег; глаза ее были полны боли и недоумения.

— Как же так? — простонала она. — Так нечестно! Акри говорил, я неуязвима! Мне никто не может сделать больно!

Сердце его отчаянно забилось.

На губах у Сими выступила кровь.

Зарек пнул Таната, заставив его отступить на шаг, подхватил Сими на руки и побежал к снегоходу. Раненая рука нестерпимо болела, но он не обращал на это внимания.

Танат не спешил за ним в погоню.

— Отлично, Зарек, — проговорил он, провожая взглядом исчезающий вдали снегоход. — Езжай прямиком к своей женщине. Покажи мне, где ты ее спрятал.

На Олимпе землетрясений не бывает. Однако дворец Артемиды затрясло, словно земля под ним ходила ходуном.

Непонятно откуда — словно со всех сторон сразу, — раздавался мощный гневный рык.

Прислужницы Артемиды, побелев от страха, смотрели на свою госпожу.