– Вероятно, мисс Шапо, вы смогли бы понять все, что я сказал, если бы вас всю жизнь не ласкали и не баловали.

Факел, поднесенный к фитильку ее вспыльчивого характера, мгновенно сработал.

– Меня никогда и никто не баловал!

– Да? – На его губах появилась еле заметная торжествующая усмешка.

Девушка поняла, что значительно облегчила ему задачу. Получается, все, о чем она думала и что чувствовала, становилось более значимым и выходило наружу, стоило ей оказаться рядом с этим мужчиной.

Пожалуй, было бы разумнее держаться от него подальше.

– В таком случае вы, вероятно, немного знаете, что такое работа? – Похоже, их разговор заинтересовал Тома не на шутку. – Вы сказали, что способны научить меня кое-чему. Я готов стать усердным учеником. – Его улыбка была полна коварства.

– Да, я кое-что знаю о работе. Я работала всю жизнь и могу уверенно говорить об этом.

– Значит, вы – женщина с амбициями, мисс Шапо?

– А разве не все женщины таковы… в какой-то степени? Разве жизнь не вынуждает нас быть такими? – Сильвии стало горько от собственных слов.

Том молчал.

Он сосредоточенно смотрел на стол. Как бы распрямляя лист, Том задумчиво провел рукой по рисунку величественного здания.

– То, что произошло с Молли, больше не повторится. Я, как правило, делаю выводы из своих ошибок. – Том внезапно перевел взгляд с листа на Сильвию. Он смотрел так, словно хотел убедить ее в истинности своих слов. – Хотя даже «Белая лилия» появилась благодаря ошибке. – Улыбнувшись и как бы подтверждая сказанное, Том показал руку со шрамом. – Мне было десять лет, и я научился воровать сыр. Мальчишки вроде меня досаждали владельцу одной палатки хуже насекомых и вредителей. Однажды продавец меня поймал. Я пытался вырваться, но он меня достал. – Это Том сказал почти весело. – Началось заражение, и я едва не умер. Если бы не аптекарь, пожалевший и вылечивший умирающего парнишку. Узнав, что в порту требуется рабочий в таверну, этот добрый человек помог мне туда устроиться. Потом я несколько раз менял работу. Довелось поработать и в театре. А потом… – Он замолчал. И вдруг его глаза изумленно засветились. – Наверное, я всегда был везучий. В особенности по части друзей.

Везучий? Сильвии стало не по себе, когда она представила, как взрослый мужчина подступает к мальчишке с ножом. Правда, представить воочию Тома Шонесси маленьким, испуганным, голодным, больным и даже умирающим было весьма трудно. Даже невозможно. Он казался…

Казалось, Том Шонесси никогда и ничего не боялся.

Сильвия вдруг поняла, что спокойствие, которое она в нем ощущала, было приобретенным. Благодаря осознанию того, что он способен преодолеть самое худшее, что только может подбросить жизнь.

Сильвия слегка нахмурилась.

– А ваши родители…

– Они умерли, и я никогда не знал своего отца. – Том усмехнулся, увидев выражение ее лица. – Ну, таких мальчишек, как я, тысячи, мисс Шапо. Просто я оказался везучим, вот и все.

Сильвия была в замешательстве и не знала, что ответить. Ей хотелось сказать: «Сомневаюсь, что найдется тысяча таких мальчишек, как ты. Невозможно вообразить даже одного, похожего на тебя».

Неожиданно для себя она словно выдохнула:

– Я тоже не знала своих родителей.

Том был изумлен – то ли потому, что она сделала такое признание, то ли из-за того, в чем она призналась. Он продолжал разглядывать Сильвию, как бы сверяя то, что он услышал, с тем, что он себе представлял до сих пор.