|
Симон несколько раз ночевал в музее, он говорит, что четверо охранников обычно устраиваются в креслах у главного входа в музей, а пятый спит на диванчике у другого входа, того, который ведет к кораблям с улицы. Симон сказал, что они все спят очень крепко — однажды ночью он взял из своего кабинета модель какого-то корабля и на лестнице уронил ее, а потом долго ползал по ступенькам, собирая детали. Так вот, при этом ни один из охранников не проснулся! Когда Симон рассказал мне об этом, я подумал, что он шутит, но у Кольссена, к сожалению, чувство юмора отсутствует. — Рассказ о происшествии с Симоном Кольссеном нисколько не развеселил Малин, и она промолчала. — Малин, ты слушаешь меня? — заволновался Йен, и девушке ничего не оставалось, как подтвердить свое присутствие у телефона.
— Да, Йен, — вздохнув, сказала она. — Ты сможешь известить Юхана, что ровно в шесть Симон встретит его у входа и представит участникам семинара? Мы должны появиться там в то же время, чтобы Симон успел провести нас в свой кабинет. Поэтому я предлагаю всем вместе встретиться за час до этого в кафе у Нобельпаркена и перекусить — в музее есть нечего, а нам предстоит провести там немало времени. Кафе всего на три столика, но там неплохо готовят… Так ты предупредишь своего соседа? — Да, — ответила она, думая, что ее надежды на встречу сегодня вечером были напрасны. — До завтра, Малин, — эти слова прозвучали неожиданно нежно, и девушка поняла, что Йен улыбается. — До завтра, Йен. Повесив трубку, она посмотрела на часы: ехать в театр было уже поздно.
Малин удивлялась себе: завтра ей предстоит участвовать в немыслимой авантюре, но сейчас это волновало ее гораздо меньше, чем то, что сегодня она уже не увидит Йена. Как во сне, она позвонила Юхану и сообщила ему все, что нужно, а потом опустилась в кресло и рассеянно взяла в руки книжку, но, вспомнив о приготовленной лазанье, побежала на кухню. Вытащив формочку из печки, девушка обнаружила, что блюдо еще не остыло, но съев лазанью, не почувствовала ни вкуса, ни запаха. Может быть, опять лечь и попробовать заснуть? Она немного прибралась в комнате, приняла душ и легла, погасив свет. Но сон не шел, и свет пришлось включить снова. Лежа на спине, Малин принялась разглядывать едва заметную паутину трещинок на потолке — развлечение, которое она открыла для себя в детстве, когда болела. Сегодня их сходящиеся и разбегающиеся в стороны тонкие лучики говорили ей о том, что когда-нибудь все распадется в прах. Могла ли эта мысль утешить Малин? Все распадется в прах и исчезнет… Как это будет? Хаос, царство несущихся в никуда частиц, и некому оценить красоту и ужас этой картины… Похоже на снежную бурю, когда все вертится, а белые кристаллики падают, падают, но никак не могут коснуться земли. Конец света, подумала девушка, это бесконечное падение дробящихся в пыль частичек былого. Она представила себе, как этот поток исчезновения подхватывает ее саму, и безмерный ужас сжал ее сердце.
ГЛАВА 14
Кафе было маленьким и уютным. Кроме Йена, сидевшего за дальним столиком, сейчас здесь была только сонная барменша, которая, выслушав заказ, надолго удалилась куда-то. — Боишься? — Йен внимательно посмотрел на Малин и положил свою руку ей на запястье. — Не очень, — ответила она, понимая, что вряд ли он ей поверил. Малин была бледна настолько, что сама ощущала это. В кончиках пальцев покалывало, а губы пересохли так, что было трудно говорить. — Малин, послушай меня, эта затея совершенно не стоит того, чтобы так переживать. Можно отказаться от нее, наконец ты можешь не участвовать в ней — для того, чтобы проверить предположение насчет дощечки, это совсем не обязательно. |
