— Шумно?! — встревожилась Алёна, вспоминая сущий ад, царивший снаружи. — Только не говорите мне, что мое окно выходит на эту ужасную стройку!

Дежурная кивнула:

— Не скажу. Но ведь вы сами увидите!

Она не без труда выбралась из-за столика (столик был маленький, а дежурная — больша-ая такая деваха с бейджиком «Татьяна Мазур» на необъятном бюсте), взяла ключ и проводила Алёну до двери с номером десять. Открыла ее…

— Спасибо, — сказала Алёна, пятясь. — Большое человеческое спасибо. Я лучше пойду в другую гостиницу или останусь жить прямо вот тут, на площадке. Около вашего столика. Здесь потише. А обстановка в номере — не для моих слабых нервов. Каждую ночь спать в таком ужасе… Да меня первым же утром в психушку надо будет увезти!

— Да не каждую ночь! — воскликнула дежурная. — Они в девять вечера уже уходят все. Но им сегодня по графику надо что-то срочно закончить, как раз на этой стороне здания. Они специально предупредили, что до трех ночи будет очень шумно. А вообще-то такого кошмара даже днем не бывает. Я сказала постояльцам, что работа до трех, так некоторые нарочно в ресторан пошли, чтобы пересидеть и заодно повеселиться. Может, и вы… А? — Она с намеком улыбнулась Алёне. — Осталось-то всего два часа! Там, внизу, отличный ресторан!

— Я стараюсь не наедаться на ночь, — высокомерно ответила наша героиня, и Татьяна со вздохом окинула взглядом ее стройную фигуру… но это был вздох не зависти, а сочувствия.

Алёне стало смешно, и она миролюбиво предложила:

— Давайте решим вопрос проще: вы меня поселите в другой номер, окна которого выходят на противоположную сторону. Вот и все.

Татьяна задумалась.

— Понимаете, все номера-то заняты, — сказала она виновато. — На той стороне жить желающих много… Те, кто у нас часто останавливаются, знают, что к чему…

— А я не знала, — мрачно констатировала Алёна. — Вот и попалась, как тот кур в тот ощип.

— Таки да… — кивнула Татьяна. — Вообще-то один свободный номер есть…

— Ну?! — оживилась Алёна. — Так в чем же дело?

— Дело в том, что женщина, которая забронировала этот номер, приедет в девять утра с вокзала. То есть номер был заказан с сегодняшнего вечера, но она вот буквально перед вашим приездом позвонила и предупредила, что задерживается.

— Слушайте, — сказала Алёна, — но ведь до девяти утра масса времени! Я успею выспаться и смыться.

— Ага, а мне там потом убирать… — проворчала Татьяна и бросила на Алёну выразительный взгляд.

Так… Понятненько!

— И во что вы оцениваете эту уборку? — спросила Алёна покорно.

— Ну, гривен в пятьдесят… — задумчиво сказала Татьяна.

Алёна кивнула. Сто пятьдесят рублей (а таков нынче курс хохлобаксов к рублю, один к трем) за то, чтобы перестелить постель, это круто, но ее они не разорят.

— Договорились.

— Тогда так, — заговорщически шепнула Татьяна, — вы вещички в своем номере оставьте, в десятом, двери закройте на ключик, переоденьтесь на ночь, а потом идите до пятнадцатого номера. Ну, сумочку свою с деньгами и документами прихватите, чтоб не думалось. Поспите спокойненько, а утречком, уж не позднее, чем в полвосьмого, я вас разбужу. Утром и оформите свое проживание. А то сейчас позднотища, глаза закрываются.

Алёна была с ней полностью согласна.