— Женщина как женщина, — неохотно ответил он. — Извините, senhora, это меня не касается.
— Сальвадор!
— Она была красивая, властная и богатая. И гораздо старше, чем сеньор Сантос.
Доминик затаила дыхание.
— Продолжай!
Сальвадор, казалось, хотел отказаться, но потом вздохнул и произнес:
— Звали ее Валентина Кордоба. Но это было много лет назад. Много воды утекло с тех пор.
— Они развелись?
Сальвадор нахмурился.
— Развелись? Нет! Сеньора Сантос умерла.
Доминик судорожно сглотнула.
— Как умерла? — пролепетала она. — Разве она была такая старая?
— Нет, senhora. Она была в таком же возрасте, как сейчас сеньор Сантос.
— Тогда как же… — Доминик смотрела на него во все глаза.
Но Сальвадор неумолимо покачал головой.
— Senhora, я и так уже сказал вам слишком много. Я не хочу больше говорить об этом.
Доминик вздохнула, но не стала настаивать, хотя ее так и распирало от любопытства. По крайней мере, она узнала, что Винсент не разводился с предыдущей женой. А что сказала Марион? Она напрямую про развод не говорила, хотя и намекнула.
Благодарно улыбнувшись Сальвадору, Доминик кивнула и направилась к лестнице, чтобы подняться в свою комнату. Только сейчас она почувствовала все значение того, что сказал ей Фредерик Ривас. До сих пор она так стремилась узнать, как пробиться к Винсенту, что даже толком не подумала о всей серьезности его состояния, о том, что представляют собой ожоги. Теперь же, представив, как страдает Винсент, какие смертные муки ему приходится терпеть в одиночестве, Доминик почувствовала, что сердце ее разрывается от любви и жалости. Что бы он ни совершил, она должна его увидеть. Завтра, чего бы ей ни наговорил Сальвадор, она во что бы то ни стало приедет в больницу Святого Августина.
Глава девятая
Доминик едва прикоснулась к ужину, но она была тронута теплотой и участием, с какими шеф-повар Морис и его жена выразили свое сочувствие по поводу трагического происшествия с сеньором Сантосом. Затем Сальвадор узнал номер телефона и связался с больницей.
Подошедший к телефону врач рассказал Доминик о состоянии Винсента и о том, чего можно ожидать. У Винсента была обожжена одна сторона лица, кроме того некоторое опасение внушала судьба левого глаза, который тоже был поврежден.
— Он получил ожоги первой степени, — объяснил хирург, — хотя некоторые из них и более серьезны. Однако, как только состояние пациента улучшится, мы сделаем ему пересадку кожи, а позднее, месяцев через шесть или, в крайнем случае, через год, пластическая операция позволит убрать все шрамы.
Доминик слушала, затаив дыхание.
— А как он сейчас, доктор? — взволнованно спросила она. — Ему очень больно?
— Сейчас нет, senhora. Ему назначены успокоительные и обезболивающие препараты. Ваш муж — здоровый человек. Нет ни малейших причин опасаться за исход лечения.
— Когда… Когда я смогу его увидеть? — не выдержала Доминик.
Врач замялся.
— Мне кажется, сеньор Сантос предпочитает, чтобы вы пока его не навещали, — участливо сказал он. — Однако лично я считаю, что в таких случаях лучше не тянуть, а покончить со всеми страхами сразу, одним махом. Разумеется, он очень волнуется из-за своей внешности. В данное время он очень подавлен. Возможно, ваше присутствие поможет ему хоть немного расслабиться.
Когда Доминик положила трубку, Сальвадор спросил:
— Вы едете?
Доминик кивнула.
— Завтра. Ты отвезешь меня?
Сальвадор пожал плечами.
— Конечно. Но я очень надеюсь, что вы не совершаете ошибку.
— Я должна его увидеть, — отрезала Доминик. |