Внезапно Элеонора почувствовала приступ зверского голода. Стресс, как ни странно, не лишил ее аппетита. Три часа дня! В конце концов она вправе наградить себя за очередной внеплановый стресс обедом. Машину все равно сию минуту не вернешь, по-любому придется тащиться за ней на другой конец города.

Березкина немного потопталась на месте, а потом свернула в соседний переулок, где находилась хорошо знакомая ей по прежним визитам в налоговую кафешка «Фортуна». Что и говорить, владельцы заведения и с названием, и с местом для него не промахнулись. Фортуна явно была на их стороне. Дело в том. что рядом с налоговой располагались другие весьма людные присутственные места: паспортный стол, многофункциональный центр, пенсионный фонд… Понятно, что недостатка в клиентах у «Фортуны» не наблюдалось. Элеонора подумала, что совладельцами кафе вполне могли бы быть люди, как-то связанные с руководством соседних муниципальных заведений. Такое «козырное» место кому попало в столице на откуп не отдают. Например, в роли учредителей «Фортуны» хорошо смотрелись бы талантливый племянник руководителя налоговой инспекции или толковая внучка заведующей паспортного стола… Однако эту тайну в подобных организациях наверняка охраняют куда тщательнее, чем коммерческие секреты разных мелких «ИПешек», «ОООшек» и «ЗАОшек».

Элеонора уселась за дальний столик, заказала салат «цезарь» с курицей, борщ и кофе с пирожком, а потом принялась с удвоенной энергией названивать на штрафстоянку. Номер был хронически занят, и сыщица принялась от скуки разглядывать посетителей. Люди сидели за столиками с привычным в столице выражением усталости и раздражения на лицах. Долгое пребывание в переполненных присутственных местах явно не располагало к веселью.

Березкина подумала, что еще ни разу за свою карьеру не встречала жизнерадостных налоговых инспекторов. На лицах даже самых последних из них всегда лежала печать тайных знаний и огромной, нечеловеческой ответственности. Всем своим видом клерки давали понять, что являются людьми государственными, не то что мелкие предприниматели, гребущие деньги лопатой. Неподъемную ношу ответственности «государевы слуги» несли с воистину христианским смирением. Можно подумать, что эти чиновники вкалывали до седьмого пота в горячем цехе, жарились в поле под раскаленным солнцем или рисковали жизнью в шахте. Элеонора внезапно вспомнила наставления воцерковленных родителей и мысленно укорила себя за злоязычие. Она подумала, что все-таки в последние годы многие муниципальные службы Москвы стали работать лучше и слаженнее, чем прежде, а длинные очереди к окошкам столичных муниципальных заведений ушли в прошлое. В общем, все познается в сравнении, и ей жаловаться на жизнь грех. Эля скосила глаза в противоположный угол кафе, надеясь увидеть там другие, возможно, расслабленные и доброжелательные лица, однако надежда умерла последней.

Пожилые посетители кафе ели молча, уставившись в свои тарелки, молодые тоже молчали, уткнувшись в свои смартфоны. Взгляд Элеоноры случайно упал на молодую девушку с роскошными рыжими волосами. На спинке стула, стоявшего рядом, висело кашемировое пальто песочного цвета, а сама девушка была одета в платье цвета горячего шоколада, которое оживлял зеленовато-бежевый шелковый шарфик. Что и говорить, столь эффектное молодое создание выделялось среди посетителей кафе, одетых по московскому обычаю в неброские и немаркие черно-серые цвета и казалось райской птицей в деревенском курятнике.