– Уф! – Я посмотрела на Диму, робко жавшегося в углу, очевидно, он ждал, что мы с Громовой раздеремся, и не знал, как себя вести в этом случае. – Слушай, есть в русском языке женский эквивалент слову «козел»?

– Коза? – спросил он нерешительно. – Нет, не то. Корова?

– Уже лучше, но все равно не то. В общем, Громова ваша козел женского рода и еше старая креветка.

– Послушай, она меня самого иногда достает, но вообше-то она тетка неглупая, и хватка у нее – будь здоров.

– А чего же она в этом деле не мычит не телится?

– Заняты мы очень, – вздохнул Дима. – Но ты не думай, что за две недели мы по этому делу ничего не предпринимали. Громова нас озадачивала. Вот, смотри. Во-первых, как он на маскарад попал.

– Да там такое творилось, кто угодно мог проскочить. Он же в костюме был.

– Но сотрудники переодевались уже там, в офисе.

– А он проскочил, переоделся где-нибудь наверху, где ремонт, а потом в костюме пингвина его никто и не узнал.

– Дальше, костюмы эти фирма брала, так сказать, оптом в салоне таком специальном на Вознесенском, там костюмы дают напрокат. И костюма пингвина они не брали, потому что за день до этого одна женщина его взяла. Срок у них на три дня наибольший, паспорт надо предъявлять – как в старые времена.

– И что за женщина взяла пингвина?

– Ольга Головко.

– Ничего себе! И Громова все еще не верит, что Костров в этом замешан, ведь такие совпадения!

– Совпадения, конечно, есть, но ничто прямо не указывает на него. Ну никаких следов он не оставил! И в той квартире в Купчине, помнишь, куда мы тебя возили, ты нам показывала ее? Нашли мы хозяйку, противная такая тетка, сама она у сестры живет, а про эту квартиру молчит, знать ничего не знаю, никому не сдавала, и все тут!

– Ну неужели вы ее пугнуть не можете, вы же милиция все-таки!

– Да чем ее пугнешь, вот если бы доказательства были, что ты в этой квартире бывала.

– Слушай, я вспомнила. Пуговица за диван упала! От моей блузки. Там в этой квартире такой бедлам, сразу видно, что хозяйка неряха, она если и убирала там, то диван наверняка не отодвинула.

– Ну ладно, – сказал все слышавший Владимир Петрович, – завтра с утра ты к Громовой, а потом поедем пуговицу искать, я договорюсь. Ты блузочку-то с собой захвати.

– Ладно, а отсюда-то вы меня выпустите когда-нибудь?

– Поехали, я тебя домой отвезу.

– Домой… Нет, домой не надо.

Что я буду делать дома одна, ведь Алик наверняка вернется поздно. При этой мысли у меня заныло сердце, но я отогнала от себя печальные мысли – сейчас требовалось срочно пораскинуть мозгами. А кто из моих знакомых и родственников лучше всего соображает? Опять в голове всплыло «Алик», но Алику сейчас не до меня, так что остается кто? – правильно, тетя Надя.

– Ребята, а позвонить отсюда можно?

– Только на тот свет! – Это санитар так пошутил, работают же люди в таком месте.

Тетя Надя уже была дома.

– Здравствуй, теть Надя, ты что, на работу не ходишь?

– Ну почему, хожу, с десяти до четырех, у нас в институте дольше не заставляют за такую зарплату, да ее еще все время задерживают. Что у тебя случилось?

– Да все то же, надо поговорить, можно я к тебе сейчас приеду?

– Разумеется, приезжай прямо сейчас. Дима довез меня с ветерком прямо до тетиного дома.

– Как ты быстро, Маринка!

– А это меня теперь милиция на машине возит, такая я стала важная персона.