Я качаю головой.

— Так мы потеряем скорость. Нет, не годится. Взять лодки и каноэ на буксир?

— Вариант, угу. — Обри чешет лоб. — Только тогда мы все равно будем плестись, как беременная корова. И «Гуаскар» превратит нас в решето за пару минут.

— Да, это еще один вопрос. — Меня прерывает стук в дверь. — Войдите!

Рокки приносит чай. На подносе, на белой салфетке — помятый латунный чайник, чашки (все разные), настоящий серебряный молочник (молоко, правда, козье) и пачка твердокаменных галет. Все в лучших традициях британского военного флота.

Англичане — лучшая морская нация мира.

А мы просто будем пить чай.

Когда чай допит, галеты догрызены, наступает время расходиться. Потому что основное мы уже решили.

А если решили, надо действовать.

— Фернандо, удачи вам и вашим людям! Обри, действуй, как договорились. Киклоп… ну, ты знаешь. — Я провожаю гостей и остаюсь на пороге, глядя на Либерталию. Это мой дом. В темноте стрекочут цикады. По всему селению горят фонари и костры. Сегодня никто не хочет сидеть в темноте — и я их понимаю.

— Сэр, скоро восемь часов. Вы просили предупредить.

Рокки.

Вот кто у нас настоящий самец гориллы. Огромная сила. Одновременно робок и страшно вспыльчив. В юности Рокки был влюбчивым, рахитичным, слабеньким юношей. И очень от этого страдал. Женщины…

Однажды Рокки проснулся на улице, а у него вместо тонких слабых рук — мощные стальные, вместо нижней половины тела — несущая база, как у шагающего автоматона. Теперь он стал чудовищно силен, но, увы — зачем ему теперь внимание женщин?

Будь осторожен в своих желаниях.

— Назначаю тебя флаг-офицером, — говорю я.

— Есть, сэр! Так точно, сэр! — Рокки салютует. — Спасибо, сэр!

Пауза. Он переминается с ноги на ногу. Бу-дум, бу-дум.

— Ты что-то хотел спросить, Рокки?

— Сэр, а кто это — флаг-офицер?

— Главный по связи, — поясняю я. В желтом свете фонаря кружат москиты. Какая-то тварь пытается ужалить меня в руку, я прихлопываю её ладонью. — У меня для тебя будет особое задание. Слушай внимательно, Рокки…

Сегодняшний фильм называется «Где-то в Саноре». Настоящий вестерн с трюками, выстрелами и хорошими парнями — все, как я хотел.

В главной роли актер, которого я раньше не видел. Джон Уэйн, высокий красивый парень с открытым лицом. Что он вытворяет на лошади, это надо видеть!

Забавно, но он чем-то напоминает мне Джека Форингтона. Одно слово: американцы.

Проходя мимо, я слышу, как у одного из костров читают глухим монотонным голосом, точно заклинание:

— И выпьет жизнь и кровь твою из мрака Эри-Кува…

Эри-Кува, белая обезьяна из Синвильских болот.

Призрак.

Ужас пляшет красными отсветами на лицах.

Эри-Кува. Кува, Кува!

Каторжный ангел смерти.

Чтобы такое сделать с моим характером, чтобы он стал мягче и приятней?

Подозреваю, существует единственное средство…

— Рокки, сегодня будут танцы.

Объятия юных девушек. Много перебродившего тростникового сока, чуть-чуть контрабандного виски. И танго.

Я стою в полутьме, пластинка крутится — шшш, шшш.

Ядвига. Иногда мне кажется, что из тени выйдет она, пойдет через всю веранду — и у меня заранее перехватывает дыхание.

Движение бедер под платьем. Носок лаковой туфельки. Я не видел лучшего изображения бога…

Потом она скажет: Козмо. Я скажу: Яда.