|
Перейдя Лисицу, танки вышли на позиции мотострелков и поперли «утюжить» окопы.
Репнин все это видел, но себя не выдавал – весь его взвод прятался в засаде. – Товарищ командир! – крикнул Борзых. – Полковник приказал помочь пехотинцам! – Понял! Передай нашим: действуем по вчерашнему плану! – Есть! – Иваныч, ходу! Разворот вправо на 45, и тормози! – Есть! «Тридцатьчетверка» зарычала, выползая из зарослей на опушке. – Заряжай бронебойным! – Уже! – Огонь! Немецкая «четверочка» словно сама подставилась – снаряд вошел точно в борт, разнося двигатель, и танк полыхнул. Синтетический бензин горел не хуже натурального. – Готов! – Газу, Иваныч! Дорожка! «Т-34», взревывая, как сказочное чудовище, продолжил охоту. Земля в прицеле тряслась и колыхалась, кромка леса плясала, но Репнин умудрился-таки рассмотреть атаку танка Капотова. Тот зарядил «троечке» бронебойным под башню, да так, что ту сорвало и бросило в кувырок. Боекомплект рванул в погон, как из жерла. Готов… – Антонов уже второго уделал! Тащ командир… – Заряжай! – Есть! «Вчерашний план» был насколько прост, настолько и хитер: не показываясь до поры, три танка взвода должны были атаковать с разных направлений, создавая видимость массированной атаки. Пусть фрицы думают, будто русских больше, а это действует на нервы. По «тридцатьчетверке» выстрелили, но без успеха, а вот Репнин послал бронебойные «приветы» сначала одному «Т-III», потому другому, и оба раза в корму. Немчура елозила по окопам, хороня мотострелков. Ну, вот, вас и самих тут зароют, если останется, что в гроб класть… – Борзых! Свяжись с Антоновым, скажи, пусть разворачивается и шурует к роще, что справа! – Понял! «КВ» младлея Полянского развернулся и покатил к роще. И вовремя – по его следу газовали пять немецких «Т-IV». Тяжеленькие, они могли доставить неприятности. – Капотов! Не спи! У тебя под носом «четверки»! В прицеле было видно, как выстрелил танк Капотова и как у «Т-IV» сорвало гусеницу. Немец сгоряча крутанулся и увяз катками в рыхлой земле. Башня немецкого танка могла вращаться, но сама машина была сильно перекошена, так что наводчику «четверки» оставалось либо в небо над лесом палить, либо в землю. Этим Капотов и воспользовался, послав почти в упор осколочно-фугасный. Немецкий танк, чья корма была увешана канистрами с бензином, запылал весело и ярко. Гори-гори ясно… – Иваныч! К роще! – Есть! – Заряжай бронебойным! – Готово! – Короткая! Между «Т-34» и немецкими «четверками» прорастали молоденькие деревца – не очень-то и спрячешься. Но попробовать можно. «Т-IV» вывернул из-за рощи, разворачивая башню в противоположную от Репнина сторону – надо полагать, Полянского выцеливал… – Огонь! Снаряд вошел «четверке» в борт, оставив после себя черное отверстие. Немецкий танк замер, башня его остановилась, а секунду спустя фонтаны огня вырвались изо всех люков. – Иваныч, поворот направо и остановка! – Есть! – Дай бронебойный! – Готово! Вон, танк разворачивается бортом! – Иваныч, немного левее дай! Так! – В самое яблочко! Гитлеровцы и не хотели, а подставили бока. |
